Мне вспомнились слова Джанжи Хэ. Эфир коварен. Величайшее изобретение алантов, основа их могущества, одновременно стало и причиной их упадка.
Обитатели этих мест были тоже изуродованы, и оставалось только догадываться, как их далекие предки выглядели изначально. На нас набрасывались похожие на пауков горбатые твари с тремя парами конечностей и косматой свалявшейся гривой волос, сквозь которую росли бесформенные наросты, напоминающие колонии грибов. Мелкими стаями, визжа так, что уши закладывало, с потолка пикировали нетопыри размером с добрую курицу. Выпрыгивали из засад, устроенных за обломками каменных плит, коренастые человекообразные карлики с морщинистыми птичьими ногами и широченными пастями, больше напоминающими крышки небольших сундуков. Ну, и для ассортимента тут была разнообразнейшая нежить — от банальных сморщенных зомби до странных псов, у которых поверх тела будто бы нарос еще один скелет, похожий на экзоброню из зазубренных темных костей.
Вопреки опасениям Вульфа, рядовые монстры не доставляли нам особых проблем. Под тремя монашескими аурами, полным бафом от Медитации и под бафами самого целителя я превратился в настоящую машину для убийства. Даже посоха не доставал — как активировал Железные кулаки на входе в данж, так и шел вперед, дробя черепа и ломая кости голыми руками и ногами. Самое твердое, что монстры пока могли нам противопоставить — это кости, клыки и когти, так что они меня даже поцарапать не могли — кожа под Благословением стали и Сердцем дуба была прочнее железа, хотя на ощупь оставалась совершенно обычной. Только руки от локтя до кончиков пальцев и ноги от колена до стопы под воздействием Железных кулаков посерели, и стали твердыми, будто и правда превратились в металл.
С контролем агра тоже все шло по плану — целителя монстры либо вообще не трогали, либо не успевали до него добраться, потому что я перехватывал их на полпути. Это было несложно, потому что Вульф следовал буквально в нескольких шагах позади меня — ровно на таком расстоянии, чтобы не попасть под шальной удар. И хотя мы почти не разговаривали по пути, не до того было, я чувствовал, что его скепсис по поводу этого похода постепенно рассеялся.
Хуже было то, что почти всем противникам удавалось набрасываться на нас неожиданно. В катакомбах было темно, свет исходил в основном от насыщенных эфиром стен и от странных факелов, похожих на торчащие из земли кости, объятые призрачным пламенем. Но темнота — это половина проблемы. Все подземелье заволакивал серый туман, похожий на дымовую завесу, использовавшуюся на старых рок-концертах двадцатого века. Где-то он струился по самому полу, едва доходя до щиколоток, а где-то вставал стеной, не давая ничего разглядеть даже в пяти шагах. И чем глубже мы пробирались, тем эта пелена становилась плотнее.