К протоколу прилагаются фотографические негативы и снимки, киноленты, диапозитивы, фонограммы допроса, планы, схемы, слепки и оттиски следов, выполненные при производстве следственных действий.
См. ст. 142 УПК РФ (Удовлетворение факта отказа от подписания или невозможности подписания протокола следственного действия). (Видите, законодатель даже прямо не называет потерпевшего!) Если обвиняемый, подозреваемый, свидетель или другое лицо откажется подписать протокол следственного действия, об этом делается отметка в протоколе, заверяемая подписью лица, производящего следственное действие.
Отказавшемуся подписать протокол должна быть предоставлена возможность дать объяснения о причинах отказа, которая заносится в протокол, т. е. в нашем случае потерпевшему.
Если одно из лиц, указанных в части первой настоящей статьи в силу физических недостатков лишено возможности подписать протокол следственного действия, об этом делается отметка в протоколе, заверяемая подписью следователя и понятых.
Если обвиняемый, подозреваемый, свидетель и потерпевший не могут по этим же причинам подписать протокол допроса, следователь приглашает постороннее лицо, которое с согласия допрашиваемого лица удостоверяет своей подписью правильность записи его показаний. Этот протокол подписывает и следователь, производящий допрос.
Приведя ряд статей УПК, в которых содержатся права потерпевшего, необходимо сделать акцент на то, что во многих случаях доказательства, собранные в обвинительном заключении, могут быть недостаточными, в результате чего следователь вынесет постановление о прекращении дела, в частности, в соответствии с п. 2 ст. 208 УПК РФ, где речь идет о прекращении уголовного дела при недоказанности участия обвиняемого в нем. А это, в свою очередь, происходит часто потому, что потерпевший не реализовывал свои права на предварительном следствии. Например, по нашумевшему делу об убийстве священнослужителя, отца Александра Меня, в процессе предварительного следствия было потеряно основное доказательство, это топор — орудие убийства. В настоящее время Генеральная прокуратура пытается убедить общественность в перспективности этого дела, однако понятно, что при утере главного доказательства оно будет прекращено по ст. 208 ч. II УПК РФ. Несомненно, если бы сын Меня знал права потерпевшего, то он своим контролем за ведением предварительного следствия заставил бы работать правоохранительные органы более профессионально и не допустить случайную или преступную халатность с потерей топора, которым был убил его отец. А если это произошло, то он должен бить тревогу, что позволило бы найти потерянное вещественное доказательство, а нерадивых представителей следственно-судебной власти привлечь к уголовной или административной ответственности. Сложившаяся ситуация вдвойне обидна, что данное дело, получившее общественный резонанс, не имеет перспективы для установления истины.