Гостиная оказалась просторным помещением. Всё по стандарту. Натёртый (по крайнеё мере так казалось в полумраке) паркет, какая-то фарфоровая ерундовина в одном углу, пластмассовая пальма в другом, между ними угрожающих размеров телевизор, диваны по стенам, лестница на второй этаж.
Чтобы не вызывать ещё большего раздражения интересом к быту калиновских обывателей, я поспешил на кухню.
Я увидел её, едва переступив порог. Она стояла у никелированной раковины, пытаясь рычагом турецкого крана разбавить горячую воду. Стройная фигура, рассыпавшиеся по плечам волосы, знакомый до боли жест, откидывающий упавшую на лицо прядь. Этого не могло быть!
— Алла?! — я прислонился к дверному косяку.
Девушка обернулась. В фиолетовых глазах мелькнуло удивление.
— Вы к отцу?
Морок! Наваждение! Психоз! На секунду я поверил в невозможное. Конечно, это не она. Волосы темноваты, плечи широковаты, ресницы жидковаты. И возраст! Ей не могло быть сейчас семнадцать лет.
— Здравствуйте, — улыбнулась девушка. — Вы, наверное, тот самый родственник? Отец вас ждал. Я вам тут картошки разжарила…
— Отец? Ты кто?
— Вы же меня сами позвали, — она, слегка наклонив голову, рассматривала меня словно заговорившее дерево. — Когда вошли… Бабушка говорила, что вы странный. Вы, правда, пишете?
— Бабушка?
— Да, бабушка Алла. Меня в её честь назвали. Она сейчас с нами живёт. Я у неё журналы видела, с вашими рассказами.
— Рассказами? — я никак не мог прийти в себя. Видение, возникшее пару минут назад всё ещё стояло перед глазами.
— Ты что здесь делаешь? — в дверях появился Игорь.
— А кто велел что-нибудь приготовить? — фыркнула девушка.
— Приготовила? Свободна! Нечего хвостом вертеть!
Вытянувшись в струну, девушка прошла мимо Игоря. Презрительный изгиб губ ясно показывал, что от выяснения отношений её удерживает только присутствие постороннего человека.
— А вы мне автограф дадите? — я был одарён любезной улыбкой.
— Обязательно.
— Спасибо. Спокойной ночи.
Вызывающе покачивая бёдрами, девушка покинула кухню.
— Нет, ты видел, — Игорь саданул кулаком по столу. — Сладу нет никакого! Вся в мамашу свою! Вертихвостка!
— Дочь? — я спрашивал, уже зная ответ. Да, десять лет назад рядом с братцем суетилось что-то маленькое и капризное.
— Наградил Бог.
— Извини, я без подарка. И перед супругой неудобно…
— Какая супруга?! Уже семь лет, как сбежала, шалава! Все они одним миром мазаны, сучки!
— Извини… Не знал.
— Ничего. Давай, со свиданьицем. Я всё равно завтра в отгуле.
Я извлёк из кармана и поставил на стол приобретённую в ночном магазине бутылку коньяка.