— А ты, значит, храбрая?
— Я вас не боюсь, — девичье лицо появилось в проёме кухонной двери. — Мне вот сон вспоминается. Будто я… тут, у вас… хочу вас… это, ну, понимаете,… соблазнить. А вы меня пальцем не тронули. Разозлились даже. Ой, болтаю всякие глупости! Извините!
— Действительно, глупости, — она, вовремя вернулась на кухню. Очень не хотелось демонстрировать девушке собственную вытянувшуюся физиономию. Сон. Хм. — Ты давай призывай собственные сновидения к порядку. Иначе, отцу пожалуюсь, — увиденное на тёмной лестнице всплыло в памяти. — Как он, кстати? — я затаил дыхание.
— Спит целыми днями, — равнодушно сообщила Алла. — Приходится снотворное на ночь давать. Ой, представляете, — она появилась в комнате с двумя бутылками пива и бутербродами на блюде, — ему ведь гипс сняли. Определили-то перелом, а он и пальцами шевелить начал и не болит ничего. Пристал к врачихе, та проверила — никакого перелома. Представляете, какие там костоломы? Здоровую руку загипсовали!
— Представляю, — я подавил желание рассказать девушке о недавно виденном. Это не её дело. — Теперь поведай, что это за затея с пистолетом.
— Вы не будете сильно ругать Ворона?
— Уж постараюсь.
— Знаете, он это не столько для себя сделал, сколько для вас.
— Ну, я ему благодарен по гроб жизни! Мне только этого и не хватало!
— Нет, действительно. Он прочитал ваши вещи и сказал, что вы неплохо разбираетесь в мистике.
— Теперь об этом на каждом углу буду рассказывать! Надо же, какой чести удостоился!
— Если вы не прекратите, я больше ничего не скажу.
— Ладно, молчу как рыба об лёд! — я демонстративно приложился к пиву.
— Вот он и решил устроить вам ощущения человека перед смертью. Ну смерть, конечно, ненастоящая, но вы-то об этом не знали.
— А ты?
— Я его отговаривала, — девушка потупила глаза.
— Ну, и что дальше?
— Дальше, вы напишите об этом. Всё будет правдиво. Ворон — почти соавтор. Ему тоже это понадобится для собственных теорий.
— Держалась бы ты от него подальше.
— И вы туда же. А что здесь ещё делать? С дебилами по подъездам тискаться? С тёлками перезрелыми у ларьков околачиваться и гоготать на всю площадь? С ним хотя бы интересно!
— Дело твоё. А давно вы на той крыше обосновались?
— С полгода, наверное… Правда там здорово? Вот если бы вы вечером туда пришли…
— Я был там вечером, Алла. Это очень нехорошее место.
Комната наполнилась тягостной тишиной.
— Извините, — я едва слышал голос девушки. — Она была красивой?
— Очень. Ты на неё похожа.
— Бабушка тоже так говорит. А вы её любили?
Я молчал. Не хватало ещё расплакаться перед девчонкой.