«Зачем не посещаешь физподготовку?»
«Я хожу на плаванье, инструктор не возражает».
«Плавай на здоровье, но на свое. Но на государство будь добр, с утра физподготовку, не сдашь норматив по боевой — накажу!»
Пришла ориентировка, немец просто секс- маньяк, следует подставить женщину. Постараться задокументировать.
Посылаю запрос на женщину с низкой социальной ответственностью. Звонит Тюрин из валютного, у меня есть то, что ищешь…
Встречаемся в Интуристе, приходит нечто неописуемое, на конкурс красоты и вариантов нет — место первое. Во рту пересохло.
Выслушала внимательно: «Саша, с удовольствием послужу родной стране. Но в эти дни я цвету»…
«Она выходит не меньше, чем за две штуки. Не представляешь, сколько этих наших павлинов она расписала. Но вариантов нет, у нее месячные. У Игоря Бадалова есть — но та, сука, выдоит шнурка, по любому деньги выцарапает».
Подводим агента к немцу. Их двое, номер оборудован. Он легко подписывается, но тащит ее в номер коллеги. Порно видео не будет…
Утром коллега спрашивает у немца: «Ты не боишься подхватить что-нибудь?»
«Брось, я же предлагал и тебе. Запомни, девки из КГБ чистые, тут можно быть спокойным».
Встречаемся с агентом: «Ничего интересного, облизал и обслюнявил и еще сосед сопел, как поросенок. Игорь, я ведь знаю, что ты в курсе. Взяла я с него 200 рублей, валюты не было, ты же не возражаешь?».
* * *
Мы каждый день встречаемся с ней, я иду рядом и не могу поверить, что это все происходит со мной. Она дает мне ладошку, и мы как дети из детского сада ходим по улице.
«Меня раньше папа так водил, я помню. Ты как папа сейчас!» — Я еще не знаю всех подробностей разлада в их семье, но в этот момент у меня возникают нехорошие мысли о ее родителе. У нас в семье не принято было бросать женщин и единственным условием нарушения этого правила было измена с ее стороны. Мужчин это не касалось, но я не мог видеть никого, кроме нее, и потом окажется, что всю жизнь даже в пьяном угаре я не мог переступить через это, чисто физически.
Она преподавала в Консерватории и мне странно было видеть, когда убеленные сединой мужчины уважительно обращались к ней, а она, совсем девчонка, что-то серьезно разъясняла им и они почтительно кивали, в знак согласия.
Но меня еще больше поражал я сам, всегда поступавший исключительно по своему усмотрению, я превращался рядом с ней послушного мальчишку, готового, не задумываясь, выполнить любую ее прихоть.
Я ее боготворил, и она этого заслуживала, а скорее всего это я больше заслуживал, рядом с такой женщиной.
И забегая вперед, вспоминаю, как было время, когда мы жили бедно, очень бедно, я не работал, а судился с компанией с капитализацией в 18 миллиардов долларов. Ни слова жалобы, ни взгляда упрека.