Прилетел в Ташкент, пошел в кассы, билетов нет. Говорю кассирше, что даю десять рублей, она говорит давай паспорт. Паспорт у вас, даю ей удостоверение личности, она в обморок, билетов нет. В общем, договорился с ней встретиться через две недели, дал лишних пять рублей, и прилетел».
Валера в одном свитере с двумя бочонками чачи, просит Сашу уладить проблему. Саша берет трехлитровый баллон и к генералу. Возвращается — вопрос решен. Валера подходит ко мне: «Акиф, ты более крепкий, возьми один бочонок спрячь, другую надо ребятам дать».
Прячу бочонок в шифоньере, захожу к Валере, он наливает стакан чачи: «Извини, брат, для закуски места не было. Даже пальто не взял, много места занимало».
Выпил стакан, пошел в номер, чувствую чудная будет ночь… У Валеры дверь открытая, паломников весь курс, причем с непривычки пьют по два стакана. Через два часа выхожу — в фойе напротив телевизора спит полкурса.
Заходит Валера: «Акиф, брат, надо еще чачи, народ хочет!»
«Валера! Пошел народ на хер, весь коридор облевали! Завтра Александр Борисович еще будет Серикбаева успокаивать!!»
Среди нас самый молодой — Якуб из Туркмении, всего 23 года, Саша шутит: «Жакоп, что более старшего не нашли у вас, наверно все остальные уже перешли на более крепкие колеса?»
Жакопом его называют казахи, Саша сразу переключился на местный диалект. Якуб подтверждает: «Откуда, старшие уже занимаются более серьезными делами» «Сам, небось тоже, любишь это дело?»
«Нет, в институте пробовал, не понравилось. Как-то посадили один росток и спрятали его в полуразрушенном доме. Каждый день по очереди охраняли, чтобы ненароком какой-нибудь нарик не оприходовал. Когда вырос, собрались втроем, взяли бутылку крепленного, надули в него дыма и выпили… Целый день ползали на коленях, смеялись, плакали, валялись, дурачились и два дня умирали от головной боли. Не понравилось».
Многие на курсе моложе и уже капитаны, майоры. Мне скоро тридцать, Саша на два года старше, говорю: «Саша, стыдно одевать погоны, молодежь, наверно, смеется».
«Кто смеется, посмотри на Чойболсана, ему уже за сорок, а он еще лейтенант».
Это он про Тустикбаева, который всю сознательную жизнь простоял прапорщиком на дверях и, наверно из жалости, Председатель присвоил ему звание и направил на учебу.
Степенный маленького роста толстый Тустикбаев пользуется авторитетом среди казахов, обращение к нему исключительно «Аке», Саша его сразу прозвал по имени монгольского лидера, покойного диктатора Чойболсана за его важную походку и речь.
У Саши странная привычка, он приглашает сокурсников в комнату, вытаскивает бутылку коньяка и незаметно смывается, оставляя меня одни на один. Позвав Тустикбаева, пытается опять смыться, грудью прикрываю дверь. Тустикбаев просидел до полуночи, выпил две бутылки коньяка и ушел, лишь убедившись, что больше ничего не оставил. Саша качается, и счастливая улыбка не сходит с его лица, наконец гость уходит. Тустикбаев в дверях обещает на неделе устроить сабантуй с бешбармаком. Судя по всему, на следующий день обещание выветрилось с остатками спиртных паров, больше до конца курсов он так о нем и не вспомнил.