— Бледнолицые! Наш вековой оберег и тотем Канги-ворон повелел передать вам…
Говорил толмач долго и с перерывами, то ли для лучшего нашего усвоения, то ли в уме что-то про нас прикидывал. Но всё-таки пообещали духи, что выпадает нам дальняя дорога с разными провожатыми и с разным же способом продвижения. Однако, как вещали духи, желанного берега мы с Олешкой всё же достигнем, хотя и не в скором времени.
Перво-наперво на носу зима и в дальний путь пускаться не с руки. Собачки, как тягловая сила — хорошо, но от одной солёной воды до другой такой путь, что и сам состариться успеешь, не то что упряжка. И поведал нам тогда Вихо про всю нашу тяжкую дорогу, каким она нашим провидцам виделась. А предвиделась она такой, что мы сами начали дивиться нашей безоглядной отваге, когда от дурной головы никакого покоя ногам нет и не будет. Может и прав был Буза, отговаривая неразумных от дальнего странствия без выверенной цели?
Как бы то ни было, но Вихо двое суток растолковывал нам маршрут на родину. Для убедительности привлёк даже охранников, которые не до конца, но хаживали этой дорогой. Поэтому, как проводники и охотники, они многое чего знали. Правда, сами мало что говорили, но головами во след речам старшого кивали согласно. Спасибо, шаман более не являлся и ни нас, ни своих духов не мучил. А из всех разговоров рыбного вождя ясно проступала забота о бледнолицем умном человеке, как он каждого из нас окрестил. Олешка так и говорил:
— Если нам такое царское почтение, то не пустить ли в этих тёплых краях корни?
Однако, я не соглашался на тоску по родине взамен семейственности и куска оленины в любое время. Поэтому со вниманием вникал в слова Вихо о путях-дорогах по дебрям Америки, как окрестили эти края наши караульщики Саки и Яс. И называли так, как я понял, со слов белых людей, которых всё-таки довелось им повстречать в конце нашего предполагаемого пути. Постепенно вся география нашего путешествия к Великой Солёной Воде вырисовалась перед нами безо всякой карты. То есть, сначала надо было пережить зиму на месте, а уже по весне и в сухую погоду выдвигаться навстречу солнцу. И путь наш лежал через земли навахов, кровников дене, к племенам сиу и ирокезов. Племена эти осёдлые, поэтому и топор войны нигде на дороге не зарыт. Идти надо будет луны две или три, если в гостях не засиживаться, и добраться без потерь до истоков реки Миссури, что течёт по владениям шошонов и могикан. Далее река впадает в полноводную Миссисипи, которая без хлопот вынесет прямо на берег Великой Солёной Воды, где и стоят корабли белых переселенцев. А там уже, сговорившись, плыви в любую сторону души. Каноэ на берегу Миссури можно у тех же сиу одолжить. Они добрые, да и водный тракт туда-обратно им хорошо знаком, ибо по нему торговый путь давно налажен. Вниз по рекам от индейцев меха и шкуры текут, а от белого человека железные наконечники для стрел и копий, да острые топоры из того же драгоценного материала доставляются. А чем же лучше отбиваться от тех же черноногих либо команчей? Лишь калёной стрелой да железным тесаком для снятия скальпов! Словом, путь был известен и безопасен со всех сторон. Случаются, конечно, набеги и кровавые стычки с теми, кто топор войны вырыл, как без этого? Но ведь может и мимо пронести, если с умом. Как мы с Олешкой поняли, единственную серьёзную опасность представляли племена команчей. Это были истинные головорезы со стороны Великих Равнин, которые постоянно находились со всеми в состоянии войны. Не зря их так и называли: Те, Кто Всегда Хочет Сражаться Со Мной. Не добрая их слава катилась от прерий до самых солёных вод. Тут кому как повезёт! Вон, и в селении Игл много народу со своими скальпами гуляет.