Ну а после пива, сами знаете, чего хочется. Все верно, да — еще пива. Ну а после "еще пива" — приключений. Вот так незатейливо и протекает уикенд студента за бугром. Окей, не протекает, проходит, ладно? Я понимаю, эти метафоры уже достали, все понимаю, да-да.
А вы думали что? Может думали, мы тут по музеям ходим, изучаем архитектуру, да? Не, ну сознайтесь, ведь думали? Да еще и завидовали — о, мол, Леха-то вон в Данию поедет, полюбуется красотой европейской. А Леха приехал, посмотрел и подумал: тьфу ты! Мерзость редкостная. Аборигены — уроды моральные, туристы приезжие — еще хуже, только и норовят на главную церковь помочиться. И пошел Леха искать земляков, с кем пива попить, и нашел, и на работу устроился, и хату себе нашел неплохую, и баб ерошит — только в путь. Одна беда — на учебу забивает уж слишком часто. Вот так.
В воскресное утро выспаться мне, конечно же, не дали. С семи-восьми утра под окном начинают орать дети мигрантов и беженцев. Чаще беженцев. Преимущественно сомалийских. Детские сады по выходным закрыты, оттого это несчастье коротает время прямо под окнами. Заметьте, я старательно сдерживаю себя — а так хочется понавешать много тяжеловесных нелицеприятнейших эпитетов этим детям и всем их сомалийским предкам. Вот прям гроздями бы навешал.
Почему эти… эти, скажем так, создания всегда должны тусоваться именно под моим окном? И почему, объясните мне, ради всего святого, почему они всегда должны орать? Ну вот почему у этих малолетних упырей нет иного развлечения, кроме как встать посреди двора, развести руки в стороны и орать? Или еще круче — орать в окна, явно вызывая кого-то из своих отвратительных производителей. Которым, кстати, целиком и полностью положить на своих отпрысков. Но отпрыски об этом пока еще не знают и могут орать хоть до наступления темноты, пока наконец их грушеподобная маманя не сползет вниз по лестнице, сама наорет и затащит эти, с позволения сказать, продукты своих чресел обратно в квартиру. Однако мне от этого не легче, утренний сон — самый сладкий! — безвозвратно погублен. Я повторюсь — но я действительно не понимаю, почему у детей нет никаких развлечений, кроме как тупо орать. Мы-то в свое время строили шалаши в лесу, играли в прятки, травили анекдоты, да хоть мячик банально пинали где-нибудь на стадионе, благо они еще существовали тогда. А этим только орать… Хотя надо радоваться, пожалуй, что я не во Франции или Англии, там, говорят, эти разнесчастные беженцы вообще не дают проходу белым людям в своих кварталах.
Вообще-то, на самом деле, от осознания этого легче не становится. Придется лечь спать пораньше, чтоб завтра не проспать учебу, как это часто случалось. Это-то просто сказать, а попробуйте "лечь пораньше". Лечь-то я лягу, зато вот уснуть… Было б мне лет шестьдесят, так я, глядишь, засыпал бы хоть в девять вечера. На самом деле, страшно завидую людям, которые могут вот так: одеяло на голову и — пхррр. Страшно завидую. Но поделать ничего не могу.