Мама ответила:
— Конечно, вон в них сколько энергии.
А Таня сидит, слушает и только улыбается.
Мама пошлёпала бабушку по волосатому лобку и сказала:
— Остынь, мама, остынь.
Тут вдруг издалека донёсся звонкий крик девушек.
— Ух, как кричат засранки, — прошептала бабушка.
Таня для чего — то вышибла пятками ногти ступней из пола, подошла к окну и закричала долго.
Ответили ей десять юных голосов.
Таня опять прокричала долго-предолго. И снова ей ответили десять женских юных голосов, но уже чуть ближе, а потом запели нежную тонкую песню.
Бабушка сказала, сидя на диване и вонзившись ногтями в пол:
— Таня, засранка такая, не перевозбуждай меня.
Таня надела быстро платье, кухонные сырники на босые ступни, вышла на крыльцо и застучала подошвами кухонных сырников. Она прошла чуть дальше по поляне, оставив в общей комнате вонзающихся бабушку, маму, младшую сестру и всех остальных, издала снова крик громкий и надрывный.
Бабушка крикнула, поглядев в открытое окно общей комнаты:
— Чего блядь творит засранка долговязая. Лада, Оля, сядьте, пожалуйста, с обеих сторон от меня и держите меня за руки, а то чувствую, скоро сорвусь. Как кричат, как кричат.
Мама, бабушка и Лада застучали ступнями, повизжав немного. А затем Лада и мама сели возле бабушки. Мама с правой стороны, а Лада с левой. Все снова вцепились. А Лада с мамой стали держать крепко накрепко бабушку за руки. Мама прислушалась к визгам с улицы и воскликнула:
— Кажется, опять их сюда ведёт. Чего делается, чего делается.
— Держись, бабушка, держись, милая, — пролепетала мама.
Просунулась в окошко голова Тани, а позади неё визги и крики. Таня спросила:
— Мама, а можно я с подругами пойду в свою комнату? Мы там с ними повцепляемся, потанцуем, попоём.
— Можно, — разрешила мама.
Бабушка только рот открыла:
— Да ты что, Таня, сейчас такое начнётся, я точно не выдержу, хоть в цепи куй, всё равно начну себя тереть.
Лада погладила бабушку по голове:
— Бедная, бедная, потерпи.
— Потерпи, мама, — сказала Оля.
Наполнился дом визгами криками и топотом идущих в дом девушек.
Лада сказала бабушке:
— Это только начало. Сейчас как начнут чудить.
— Ой, я не сдержусь, ой, я точно не сдержусь. Я тут же начну себя тереть. Я уже ощущаю, как мне сильно хочется. Что они творят, что творят.
Усилились крики в доме. Орут одновременно одиннадцать юных женских голосов. Слышится смех, разговоры. Бабушка вышибла ногти ступней из пола, сидит уже просто так и терпит. Лада увидела, как бабушке тяжело и попросила Гузель:
— Сядь на бёдра бабушки.
Гузель вышибла ногти из пола и послушно подошла. Лада посадила её на бабушкины ляжки и сказала: