— Гляди, сколько набрала уже, — она посмотрела в кастрюлю младшей сестры, — и ты то же нормально. Теперь пошли к леску за малиной.
— Пошли, — согласилась Настя.
Таня пошла впереди, а Настя за ней. Они зашли в лес так, что остались видны меж стволов лужайка, где они только что рвали землянику и дома, где они живут. Таня знает, что заблудиться в этом лесу невозможно. Туда пруд и луг, в ту сторону их дом, а в другой стороне лес уже кончается и начинается другой более тёмный и дремучий, тянущийся на десятки тысяч километров. Они подошли к кустам малины.
Настя прошлась туда — сюда в уазиках и сказала:
— Таня, тут малину птицы поклевали.
— А ты собирай ту, что не поклевали. Вот я же собираю.
Настя глубоко вздохнула и наклонилась к кустам, высматривая целые ягоды. Наконец она их нашла и принялась срывать. Таня проговорила, кладя малину в кастрюлю:
— Представляешь, как маме будет приятно. Выходит она с бабушкой из колосной, а мы ей ягодный пирог. Представляешь, как она обрадуется?
— Да.
Сделались у Тани мокрые глаза, но она глубоко вдохнула лесной воздух наполненный сыростью и запахами трав, продолжая выискивать уцелевшие красные ягоды малины и класть поверх земляники, перебарывая желание поспать и понежиться в постели. Но радость от того, что у неё вскоре появиться младшая сестрёнка толкает на подвиги. Таня видит, что такое же воодушевление испытывает младшая сестра. Она ещё ребёнок и потому эмоции скрывает плохо. Таня нарвала кастрюлю доверху и подошла к Насте:
— А у тебя как?
Она показала свою кастрюлю.
— На пирог уже точно хватит, даже на два. А теперь идём домой.
Они развернулись и пошли по лесу в направлении поляны. Настя спросила:
— А куда мы денем ягоды, чтобы мама не увидела?
— К себе пока под кровать поставлю.
Они прошли по лесу, вышли на поляну и зашагали в сторону дома.
Взошли они на деревянное крыльцо друг за дружкой. Таня сделала грозное лицо и цыкнула:
— Тиши ты, не топай, а то разбудишь. Пошли осторожно.
Вошли в уазиках в дом. Таня тут же их скинула, выставив напоказ огромные ступни с крупными ногтищами, взяла у младшей вторую кастрюлю с ягодами и ушла в свою комнату, мелькая огромными широкими пожелтевшими снизу пятками. Настя переобулась в кухонные сырники, убрала уазики вглубь обувной деревянной старой полки и ушла на цыпочках в свою комнату.
Она закрыла дверь, села на расправленную остывшую постель, взяла в руки недочитанную вчера вечером книжку и погрузилась в события, ведь у них нет телевизоров. Затем согнула пальцы ног, вонзила ногти в деревянный пол, что то же испещрён множеством лунок от ногтей её ступней и подруг Аиши и Гузели, заходящих часто к ней в гости повцепляться и поиграть. А в это время за окном солнечные лучи осветили поляну и верхушки деревьев. Зачирикали веселее птицы в небе, расчищаемом ветром от ночных облаков. Таня же прошла на кухню, встала босой у плиты и принялась готовить завтрак для всех, шлёпая босоного ступнями. Продолжает сидеть у себя в комнате Настя, держа отращённые ногти ступней в полу. Она услышала, что Таня стала шуметь кастрюлями и сковородками и подумала: «Таня очень любит готовить, но не всегда у неё чего то получается. Боюсь, что и пирог может не получиться». Она постаралась отбросить плохие мысли и углубилась опять в книжную историю. Сидит она и читает. Она уже вся там, в книжке и вдруг услышала из кухни рык сестры: