– Я видел его на свету, – возразил торговец. – Лица – это как раз мое дело, по крайней мере, значительная его часть. Мне особенно запомнились его глаза. Не такие, как у большинства людей. Огромные, почти черные. И вел он себя так, будто заплутал.
– Заблудился?
– Ну да, словно не знал, чего хочет, или не понимал, куда идти. Как-то жалко выглядел.
– Для местных это обычное дело.
– Он не местный. Я знаю почти всех здешних жителей. Правда, мистер Шоттс?
Тот выглядел встревоженным.
– Да… да, думаю, что знаешь.
– Но ты бываешь и в Севен-Дайлзе. – Ивэну вспомнилось, как Шоттс говорил про торговца, знавшего о расследовании Монка. – Там его ты тоже видел? – Шанс был призрачным, но Джон не мог им пренебречь.
– Я? – Торговец изумился, вытаращил на сержанта синие глаза. – Я в Севен-Дайлз не хожу. Мой участок здесь.
– Но тебе известно, что там произошло? – Джон не собирался так просто сдаваться, хотя в глубине души не надеялся на удачу.
– Прости, парень, понятия не имею. Тебе лучше спросить тех, кто там работает. Поговори с Джимми Моррисом. Он знает Севен-Дайлз.
– Тебе не известно о насилии над женщинами в Севен-Дайлзе?
Торговец издал резкий издевательский смешок.
– Ты имеешь в виду, больше обычного?
– Да.
– Не знаю. А что такое?
– Изнасилование и избиение женщин с фабрики.
Торговец в знак сожаления скривил лицо. Ивэн понял, что он ничего не знал. Зачем же Шоттс солгал? Вроде бы мелочь, но какой в ней смысл? Это было не похоже на констебля и встревожило Ивэна.
– Ты говорил, что он знает, – сказал он Шоттсу, как только они отошли на дюжину ярдов.
Не глядя на Ивэна, тот неохотно бросил:
– Должно быть, это не тот.
– Ты что, не записываешь, кто и что тебе рассказывает? – возмутился сержант. – Это имеет очень большое значение. Ты с ним раньше говорил по нашему делу?
Шоттс отвернулся, и половину его ответа унесло ветром.
– Конечно. Я ж рассказывал, разве нет?
Ивэн настаивать не стал, но теперь он знал, что ему солгали, и это беспокоило его. Ему инстинктивно нравился Шоттс, он уважал его способности. Значит, существовало нечто, о чем Ивэн не знал. Вопрос в том, было ли это что-то важное?
В тот вечер он увиделся с Монком. Сыщик оставил для него в участке записку, и Ивэн обрадовался возможности посвятить час-другой вкусному ужину в пабе и приятельской беседе.
Монк пребывал в мрачном настроении. Дело у него продвигалось плохо, но он сочувствовал Джону.
– Думаешь, это могла быть вдова? – спросил он, с любопытством глядя на друга. Легкая улыбка на губах Монка выражала понимание того, что Ивэну не хочется допускать такую версию. Он слишком хорошо знал сержанта, но привязанность не мешала лишний раз поиздеваться над верой Ивэна в человеческую порядочность.