– У тебя плохая память? – вежливо поинтересовался сержант, словно спрашивал, любит ли Шоттс колбасу.
Констебль попался. Положительный ответ означал, что он не годится для работы в полиции. Помимо прочего, полицейский должен обладать наблюдательностью и цепкой памятью. И он уже демонстрировал эти качества.
– Ну… довольно хорошая… бо́льшую часть времени… сэр, – попробовал выкрутиться Шоттс.
– Чтобы стать хорошим лжецом, нужна отличная память, – резюмировал Ивэн и не спеша двинулся по тротуару. Констебль шагал рядом, пряча глаза.
– Лучше, чем у тебя. Почему, Шоттс? Ты знаешь что-то про убийство и не хочешь говорить мне? Или скрываешь нечто, не относящееся к делу?
Шоттс покраснел до ушей. Должно быть, он почувствовал это, потому что сдался.
– Ничего противозаконного, сэр, клянусь! Я никогда не пошел бы против закона.
– Я слушаю. – Ивэн, не отрываясь, смотрел куда-то вдаль.
– Это из-за девушки, сэр, из-за женщины. Я с ней встречался, когда не следовало. Понимаете, для меня это единственная возможность при дополнительной работе, связанной с этим убийством. Я… Я старался, чтобы ее семья не узнала. Не то чтобы они…
Ивэн попытался спрятать улыбку, но преуспел лишь отчасти.
– О! Зачем такая секретность?
– Мистер Ранкорн не одобрил бы, сэр. Я хочу на ней жениться, но пока не собрал достаточно денег, и я не могу позволить себе терять работу.
– Тогда будь поизобретательней во лжи, и мистер Ранкорн ничего не узнает. По крайней мере, ври поуверенней!
Шоттс посмотрел на него.
Дойдя до перекрестка, Ивэн быстро взглянул налево, потом направо и зашагал через улицу, оставив Шоттса на обочине. Между ними уже катилась тележка тряпичника. Теперь Ивэн не прятал улыбки.
В участке его ждало сообщение, что с ним хотел бы увидеться Монк; он располагает информацией по делу Лейтона Даффа, которая позволит завершить предварительную часть расследования. Для Монка, никогда не разбрасывавшегося словами, это было веское заявление, и Ивэн немедленно отправился к нему. Взяв кэб до Графтон-стрит, вскоре он уже стучался в дверь квартиры Монка.
С его последнего визита прошло некоторое время, и Ивэна поразили комфорт и уют в жилище друга. Слишком увлеченный целью своего посещения, он все же вскользь отметил про себя, что квартира приобрела некие черты индивидуальности, ранее не присущие инспектору, – очень уж умиротворяюще она выглядела. Салфетки на спинках стульев, пальмовое дерево в объемистой бронзовой посудине, пылающий в камине огонь, словно только что разведенный. Ивэн невольно ощутил, что расслабляется.
– Что случилось? – спросил он, сняв пальто и даже не успев присесть напротив Монка. – Что ты вызнал? У тебя есть доказательства?