Послы, числом пять воинов, в медных шлемах, при хороших саблях, увидели тот знак и повернули коней назад, к толстому человеку в повозке под круглой крышей.
— Мы даже не решили — чьи мы купцы, — вдруг тоскливо произнёс Бусыга. — Московские или казанские? А?
— Московские мы купцы, — ответил Книжник, поправляя на ещё сочащейся ране повязку и ленту лекаря. — На переговоры пойдём мы двое, Караван-баши и я.
Проня услышал приказ, оглянулся на потемневшее от мелких волн огромное озеро, на далёкие-далёкие горы, выругался:
— Три раза бы помирал на Родине, чем один раз здесь.
Бео Гург повернулся к Проне, грубо приказал:
— Не подвывай! Тут смертью пока не пахнет!
Караван-баши возился со своим поясом, чтобы расстегнуть его и, как положено послам, избавиться от сабли, ножа и плётки. Бео Гург ловко перекинул левой рукой через плечо кожаную сумку с нужными бумагами, и они пошли по густой траве прямо на толпу всё прибывающих конников.
Шагов через сто Караван-баши сказал:
— Стой, Волк. Мы свой путь сотворили.
Толстый человек в повозке под круглой крышей завизжал. Бео Гург оглянулся. Да, со стороны их курень большой крепостью не казался, но вот зелёный флаг с крылатым леопардом да протянутая трёхцветная материя спереди куреня били в глаза сильно. Так прямо в глаза бьёт пушка, если смотрит жерлом тебе в лицо на расстоянии ладони.
Наконец на той стороне решили насчёт своих переговорщиков. Десять воинов на конях, с обнажёнными саблями, взяли в круг повозку с начальником, и повозка тронулась к стоящим русским купцам. Караван-баши немедленно что-то грозно крикнул на одном языке, потом повторил по-уйгурски, при этом два раза прозвучало «Хан Елугей!». Военная команда, сопровождавшая толстого человека, сошла с коней и оставила на сёдлах пояса с саблями. Пошла теперь пешком, ведя коней в поводу.
Сошлись. По обычаю, Бео Гург и Караван-баши первыми сотворили приветственные поклоны. Толстый человек под круглой крышкой сипнул носом. Видать, простыл.
— Мы купцы из страны Московия, — начал говорить Бео Гург на арабском, понимая, что этот язык кочевники здесь не знают, а Караван-баши переведёт его речь на уйгурский — общий язык для этой огромной и тёмной территории. — Мы идём с товаром в Индию, но идём через страну Китай, хотим узнать, что мы можем здесь купить, а что продать.
Когда Караван-баши начал переводить слова Бео Гурга, толстый человек опять заорал. Караван-баши повернулся к Книжнику и с ухмылкой сообщил:
— Волк! Мы не в Китае. Китай там, далеко на востоке! А здесь они называют себя Ман Голи, но у них много племён с другими прозваниями и у каждого племени свой хан. Хан Елугей недавно умер, и кто теперь правит всей территорией, неизвестно... А здесь, вокруг озера, правит этот, толстый. Контайша Зайсан.