— Полтинник за новые штаны мне отдашь! — отозвался Проня на такую проделку шурина. — Давай покажи, какая здесь страна Африка.
Проня держал перед глазами Бусыги большой лист бумаги с рисунком зебры, а Бусыга старательно выводил яркие жёлтые полосы на тёмной шерсти молоденьких кобылиц.
Ранним утром на поляну, где высохли и теперь резвились полосатые «зебрушки», сотворённые из русских боевых лошадей, выпустили ихних матерей. Первая же кобыла, увидев полосатое чудо со знакомым, Но неприятным запахом взбесилась и стала лягать чадо. Еле отбили.
Тихон-мерген между тем приготовил пять коней, во вьюки уложил побольше красного распаренного гороха, чтобы от доброго корма кобылки крепли, да и свои кони чтобы не упали на горном перевале. Бео Гург отвёл в сторону Бусыгу и Проню, сказал одно:
— Если я не вернусь с перевала, Бусыга поведёт караван назад.
— Не поведу! — тут же начал отнекиваться Бусыга. — Ежели вернёмся в Москву, да с тем же товаром, с каким из неё вышли, меня Иван Васильевич на кол посадит!
— Не посадит, — успокоил купца Бео Гург. — Только голову отрубит. А это быстро и неболезненно... Если перевал минуем нормально, Тихон-мерген за вами примчится. И тогда досыта погреемся в Индии... Ну, не плачьте, я пошёл!
Пять коней, ведя на привязи махоньких полосатых животных, совершенно странных для здешних мест, в стране великих гор и огромных камней, вышли на тропу к перевалу и тотчас скрылись за камнями...
* * *
Очень заметным знаком, что вот она — вершина перевала, а дальше уже начинается благостный спуск в Индию — служила высокая пирамида из мелких камней. После неё караванная тропа пошла вниз и Бео Гург повёл всю связку животных туда, где увидел прогалину, уже свободную от снега.
Тихон-мерген задержался. Он ходил возле «обо» — пирамиды — и укладывал в неё свои подношения — благодарность Богам за хорошо пройденный путь наверх. Услышав громкие голоса там, за камнями, на троне вниз, охотник достал из-за пояса лук, передвинул колчан повыше к левому плечу и с ловкостью камышового кота заскакал среди камней.
* * *
Бео Гург понял, что в Индию им не спуститься, когда из-за камней выехали на хороших арабских скакунах четверо всадников в подшитых металлом кожаных нагрудниках. Сзади тоже слышался топот коней.
— Садам алейкум! — поздоровался с Книжником самый старший в отряде всадников, десятский.
— Ва, алейкум ас-салам! — отозвался на приветствие Бео Гург, понимая, что словами этих бойцов не взять. Это арабы. Тяжёлые воины, сметливые, неторопливые, жестокие до самого конца. Но ведь слово ничего не стоит. Надо попробовать пробиться и словом: — Я по обету, данному мною Аллаху, Богу всевышнему и милосердному, веду вот... подарок от моего Великого государя всея Руси Ивана Васильевича, его другу, радже Парамарушу, царю города Бидар...