— Нет, — Бусыга твёрдо отвёл руку Бешбалды в сторону. — Не пью я пархатое и поганое зелье. Извини.
— Там, в чаше, того злого зелья уже нет, — уверенно и опять тихо толковал Бешбалда. — Ты пей, пей.
Бусыга, сам не помня как, зачем-то взял чашу и выпил в неё налитое. Господи, пронеси и помилуй! Из чаши, точно, перетекло ему в горло нечто сладковатое, тут же ударило по крови, растеклось в брюхе, шумнуло в голове, и стало Бусыге легко и даже весело. Бешбалда на глазах Бусыги снова налил в чашу сильно воняющей, мутной жидовской жидкости, колыхнул, дунул в неё и тут же выпил.
Бусыга приподнялся с травы, заглянул в чашу. Обычно на дне оставалась муть. А тут — на дне чаши три чистых капли светятся. Бусыга перекрестился на случай и чуть себя по башке не стукнул кулаком: Бешбалда!
Это ныне стало ругательством — «Бешбалда», а тогда, в изначальной Руси, падали в ноги тому, кто носил на голове золотой обруч с огромными золочёными рогами и имел статус главного жреца при молитвенном и погребальном капище древнего Бога Быка. Звание его — Беш Баал Да — означало «Главный Нож Бога Баала на Алтаре его». Он возносил живые жертвы Богу, своим ножом даруя им Вечное Небо. Конечно, ему, Бешбалде, обратить свинячье жидовское пойло в чистый, как слеза, спирт, раз плюнуть. От попал же Бусыга к кому!
Купец взял с огромной, ему протянутой ладони, горсть солёных слив, с немалым удовольствием разжевал, косточки собрал в кулак. Бешбалда молчал, жуя солёные сливы.
— Нам к великому князю Московскому надобно попасть, — умоляющим голосом заговорил Бусыга. — Попасть по доброму делу. Зарок дали помершему купчине Афанасию, что к великому князю Московскому попадём и предсмертный наказ Афанасия выполним. Наказ — дело святое... А вдруг попадём ко князю да что не так скажем, а?
— Тверской купец Афанасий сын Никитин наказ вам передал?
— Он. Ты знал его, что ли?
— Слышал, было время... Правильно, не всё надобно князю говорить. Но ежели придётся-таки, то жида того, Леона, ругни. Прямо в княжьи очи. Князь Московский на жида заморского надежду поимел... Какую надежду поимел, ту радость и получил...
— А что, полагаешь, наши колдуны Иоанна бы вылечили от болезни?
— Хех! Там лечить-то — безделицу ненькать... Дают болящему пить до горла горячее пиво или квас. Потом сажают на норовистую лошадь, и пока не упадёт с неё, так пусть и скачет. Через два дня такого лечения камчуг сам дробится и покидает тело песком, когда помочишься.
Бусыга не удивился. Он на Пскове и не такие колдовские выверты видел.
А вот ещё есть другой способ камчуг лечить. — Бешбалда потёр рукой свою голову. — Надо за один присест съесть ягоду астраханскую именем арбуз. В половину пуда весом чтоб была та ягода.