Палаццо оказалось маленьким. Со львами и верблюдами на каменном фасаде. Его стены снизу чуть не до половины первого этажа были покрыты зелёной плесенью, а под бьющей о них волной колыхались бороды водорослей. Воронцовы наняли второй этаж. Их удивило, что камины оказались только в двух комнатах, и те вместо тепла дышали сыростью. Остальные помещения обогревались с помощью переносных жаровен. Причём дрова стоили дороже, чем жильё. Лиза потребовала от хозяина, чтобы сегодня же дом был согрет. Но, несмотря на старания прислуги, сырой стылый воздух стоял под высокими потолками, не колеблясь даже от дыма. В результате в первую же ночь Михаил разразился надсадным кашлем. Графиня встала с постели, чтобы подать ему воды, и с ужасом обнаружила, что муж горит.
Была ли это лихорадка? Или хворь, спалившая в чахоточном огне мать Воронцова? Сказать трудно. К рассвету граф уже метался в бреду, и Лиза не успевала менять ему рубашки, что в сырой, холодной постели не приносило никакого облегчения. Утром она послала за доктором. Эскулап едва говорил по-французски. Как считал Михаил, к счастью. Он-то сквозь жар слышал обрывки разговора и места себе не находил от досады. Напугает женщину. Что она станет делать? Одна в чужом городе.
Отчаявшись понять итальянца и сердясь на него за грязные ногти, графиня спустилась вниз к хозяину гостиницы и за особую плату попросила послать мальчика на поиски врача-немца.
— Allemand docteur! — терпеливо повторяла она, пока не втолковала, чего хочет.
Черномазый пострелёнок убежал на улицу с запиской в кулаке. Немец явился только к полудню, когда Михаилу стало ещё хуже. Это был маленький, чистенький старичок в чёрном старомодном сюртуке до колен и с высоким стоячим воротником, почти закрывавшим ему щёки. Он долго осматривал больного, слушал грудь и спину, качал головой, морщил лоб. Потом выписал длинный рецепт настоек из трав, которые унимали кашель. Что же касается жара, то ничего, кроме собственного организма, помочь пациенту не могло.
— Уксусный компресс на ноги временно оттянет горячку, — посоветовал он графине. — В остальном положитесь на Бога.
Когда Лиза ненадолго вышла из спальни, чтобы распорядиться насчёт покупок и послать мальчика в аптеку при монастыре Сант-Аполлония, куда настоятельно советовал обратиться врач, старик склонился над изголовьем Михаила и очень отчётливо произнёс:
— Молодой человек, у меня нет оснований пугать вашу жену. Но вам я скажу правду. У вас чахотка в начальной стадии. Кто-нибудь из вашей родни умер от этой болезни?
Воронцов с усилием кивнул: