— Оставьте меня! — собрав все силы, Лиза оттолкнула его. — Я чужая жена! Я живу с другим человеком, мне хорошо с ним!
Это была последняя капля. Раевский ударил графиню ладонью в лицо.
— Дрянь! — волна негодования захлестнула его. — Надо же, какая дрянь! Ей хорошо!
Он толкнул женщину в грудь, так что она упала в кресло. А потом несколько раз наотмашь ударил по щекам.
— Хорошо? Тебе хорошо? А так?
У Лизы из носа закапала кровь.
— Я покажу тебе, что такое хорошо, — бросил Раевский, нависая над ней. — И если после этого ты всё ещё захочешь уйти к своему старому дураку, я не буду тебя удерживать.
Он схватил ворот платья и с треском рванул на себя.
— Не надо! Александр! Пусти! Пожалуйста! Я беременна!
Он её не слышал. Задрал подол, растянул ноги, как лягушонку, и слил свою ненависть.
Потом откинулся, встал. Лиза, зажмурив глаза, всё ещё всхлипывала.
— Хорошо? — насмешливо осведомился Раевский. И сам же утвердительно кивнул. — Хорошо.
Гнев уже схлынул с него, и через несколько минут он почти пожалел о сделанном. Но упрямая обида заставляла его внутренне одобрять себя. Полковник скосил глаза в сторону кресла. Лиза, поскуливая, оправляла платье. Почувствовав, что на неё смотрят, она шарахнулась назад, вжалась в спинку, но потом собралась с силами и выпрямилась.
— Теперь я могу идти? Надеюсь, ты не рассчитывал, что после случившегося я захочу остаться?
Вообще-то именно на это он и рассчитывал. Не рассчитывал только на насилие. Но она сама вывела его из себя. Пусть теперь убирается.
— Убирайся, — выплюнул он. — Когда человек не умеет ценить добро, его ничем не проймёшь!
В полном одиночестве Лиза спустилась на первый этаж. Увидела на кресле возле двери плащ из мешковины, взяла его, ни у кого не спрашивая, и побрела через парк к морю. На пристани графиня заметила лодку, а в ней дремавшего рыбака. Вероятно, он по утрам привозил на виллу свежую рыбу.
Знаками объяснив ему, куда ей надо, и посулив денег, Лиза наняла его до города, а там уже показала пальцем, как плыть. Поднялась к себе в комнаты, вернулась, расплатилась и села на ступеньки перед гостиницей ждать мужа. Ей было горько оттого, что один мужчина, которого она любила, поступил с ней так жестоко. А второй не спас. Впервые в жизни Лиза чувствовала полное, абсолютное одиночество.
Приезд Михаила не взволновал её. Окинув мужа взглядом, графиня поняла, что и ему досталось. Вероятно, он искал её и попал в какую-то передрягу... Но теперь это не имело значения.
Пролежав час на диване лицом вниз и устав жалеть себя, Воронцов встал. Он сам согрел воды, налил медную ванну с розовым маслом, положил на дно шёлковую простыню. Принёс Лизу из спальни. Сам раздел и вымыл её, постоянно придерживая рукой, как ребёнка. Она молчала, только глубоко вздыхала и первое время уклонялась от его рук. Потом заплакала и, наоборот, потянулась к нему. Он обнял её, мокрую, целовал в глаза и гладил по голове. Всё молча. Затем вытер и отнёс обратно в кровать, надел чистую, пахнущую лавандой сорочку, накрыл двумя одеялами и сел рядом, держа за руку.