Рогозин раздавал лошадям «кашу». Леве кивнул, буркнул что-то и продолжал работать. Не обескураженный столь холодным приемом, Лева остановился и весело спросил:
— Как здоровье, Михаил Яковлевич?
Рогозин таскал ведра от денника к деннику, не отвечал. Лева начал помогать, но конюх оттолкнул сердито.
— Не балуй, — он разогнулся, ткнул пальцами Леву в грудь, — лучше уйди.
Сегодня Леву ничто не могло ни смутить, ни обидеть. Он рассмеялся, схватил два полных ведра, убежал в противоположный конец конюшни, задал корм. Так он и бегал с ведрами, пока все лошади не получили своей порции. Сидя в своей комнате, Нина составляла график тренировок. Пробегая мимо открытой двери, Лева крикнул:
— Добрый день, Нина Петровна!
Нина его не видела, но голос узнала. Радость какая-то у Левы, поняла она и стала ждать. Лева бросил ведра, схватил Рогозина под руку, привел к Нине в комнату, закрыл дверь. Тяжело отдуваясь, он прислонился к косяку. Рогозин смотрел недоверчиво, Нина вопросительно.
— Колька ваш, обормот, невиновен и уже освобожден, — Лева выглянул в коридор, вновь плотно прикрыл дверь.
— Как невиновен? Не понимаю, — Нина поморщилась, кончиками пальцев провела по лицу, словно снимала прилипшую паутину.
— Сядь, стригун, объясни толком, — сказал Рогозин. — Николай сам сказал, мне сказал.
— Объяснять не буду, не имею права, — ответил Лева, протянул Нине сложенный вчетверо лист. — Вот его заявление на отпуск. Директору мы позвонили, оформите тихо, без приказа, чтобы никто не знал.
Почему-то именно заявление, написанное корявыми размашистыми буквами, произвело на Нину и Рогозина наибольшее впечатление. Они несколько раз передавали листок друг другу, читали и перечитывали.
— Очередной отпуск, — наконец сказал Рогозин и сжал пальцы в кулак, — в самый сезон гулять будет, я ему устрою, черту веснушчатому, — он улыбнулся, и Лева увидел, что зубы у Рогозина крупные и белые.
Нина, не обращая внимания на присутствие конюха, обняла Леву и крепко поцеловала его.
— И за меня, Нинок, — смеялся Рогозин заразительно и молодо.
Нина на мгновение прижалась к Леве, отстранившись, деловито сказала:
— Работать, сегодня от нас четыре лошади в призу.
Хмель радости прошел, и Рогозин спросил:
— А дальше? Кто за Лексеича ответ нести будет?
— Найдем, если поможете, конечно, — Лева повесил пиджак, засучил рукава, словно сейчас же пойдет и начнет искать преступника.
Началась подготовка к бегам, Нина с помощниками уехала на разминку. Лева с Рогозиным остались одни. Подготовив четвертую лошадь к соревнованиям, они закурили, сели на лавочку у конюшни.