— Михаил Яковлевич, — начал Лева и с удовольствием отметил, как конюх повернулся, приготовился слушать, — вы мне рассказывали, как раньше наездникам давали деньги, заставляли не ехать.
— Было, — согласился Рогозин.
— По нашим данным, убийство совершил кто-то из завсегдатаев ипподрома, — Лева слукавил, не сказал, что убийца известен. — Где, как и когда преступник мог встретиться с Логиновым и предложить ему сделку?
— Лексеич на такое дело не пойдет, — сразу ответил Рогозин. — Болтают о нем, да все брехня, я-то знаю. — Конюх говорил об убитом наезднике, как о живом.
— Он и не пошел, — сказал Лева. — Однако последний его заезд помните? За фаворита Гладиатора три рубля в одинаре платили. Почему? Кто-то против него крупно играл. А мог Логинов на Гладиаторе проиграть?
— Ни в жизнь, — Рогозин даже сплюнул.
— А кто-то, Михаил Яковлевич, считал, что Логинов проиграет, — настаивал Лева. — Вспомните, вы мне сами говорили, что Логинов на себя поставил, чего раньше не бывало, отдавая вам билеты, сказал… как он сказал?
Рогозин задумался, потом медленно произнес:
— Мне сегодня полагается, жулье учить надо. И вроде того: напомним некоторым, кто мы такие есть.
— Вот-вот. Предложили ему деньги, Михаил Яковлевич, поверьте мне, предложили, — убеждал конюха Лева.
— Лексеич бы того прохвоста вдоль спины, и весь разговор, — возразил Рогозин.
— Так иначе было, сами видите, — не сдавался Лева. — Как, где и когда такой разговор произойти мог?
— В субботу, только в субботу, — ответил Рогозин. — Нинок ему в пятницу сказала.
— Хорошо, в субботу, — Лева кивнул. — Где и как?
— Покупали Лексеича, значит, покупали, сукины дети, — бормотал Рогозин. — По моему уму, если такое дело было, то так. — Рогозин, глядя в землю, будто видя сквозь нее, начал рассказывать: — Зашел в субботу после работы он в ресторан выпить. Каждый день заходит, все знают. Известное дело: здрасте-здрасте, кто узнал, к столу зовут. Он налево повернул, в дальний угол за служебный сел, на людей внимания не обращает, пиво пьет. Тот, полагаю, и подсел к нему. Один подсел, вдвоем такие дела не делают, и сказал между делом, мол, слышал, ты, мастер, завтра на Гладиаторе едешь? Лексеич кивнул, пиво пьет. «Может Гладиатор проиграть?» — тот спрашивает. Лексеич усмехнулся, пиво пьет. «Сто», — тот говорит. Лексеич пиво пьет. «Триста… Пятьсот… Тыщу!» — Рогозин неожиданно покраснел, зашептал горячо: — Ведь к Нинке-то тот подойти не посмел. Знает, она его, самое малое, по морде нахлещет. К Лексеичу можно, дело в сумме, старого вроде легче купить. — Рогозин поднялся, Лева встал рядом. — Искать будешь, помни, тот не уговаривал, не предлагал, тот покупал.