– Как он там? – спросил Добрынин, копаясь с дверью перехода в жилой модуль – пора была облачаться.
– Лежит. Скукожился весь, боится, что с земли заметят.
– Ну, пусть лежит, – ухмыльнулся Добрынин. – Доехали почти, недолго осталось. Переведи панорамную в модуль.
Пока одевался – смотрел на экран. Из правого блокпоста уже вышла дежурная смена и в ожидании остановилась перед КАМАЗом, с любопытством его разглядывая. Бронированный монстр в заклепках слегка футуристичного вида всегда вызывал интерес у населения, причем нередко этот интерес был и нездоровый. Однако, взглянув на выбирающегося изнутри монстра, подобный интерес очень быстро исчезал – мозги мгновенно вставали на место. А если нет – так поставить их назад не было большой проблемой.
Община оказалась одной из тех, кто жил торговлей и услугами. Об этом ему рассказал начальник караула. По тракту нет-нет, да и пройдет караван. Причем довольно часто – как понял Добрынин, шли как из Казахстана в Россию, так и обратно. Поселок за счет них и жил – один караван в неделю, иногда – два. Это было здесь нормой.
– Мы, считай, единственная община на всем тракте, на четыреста километров пути, – поделился с ним мужик, принимая десяток патронов, пошлину за проезд. – До Саратова еще Дергачи, Ершов и Мокроус. Но в Саратове-то – слыхал? – сразу после Войны радиация перла до небес. С Волги, от Балакова. Протравлено все. И у нас была, но сильно меньше. Выжили.
– Где встать можно?
– На въезде в поселок большая стоянка. Там примут, там накормят, там и спать уложат.
– А топливом разжиться?..
– И дизель найдем, – кивнул начкар. – Там к ребятам обратись, помогут.
Шлагбаум пополз вверх. Добрынин уже собрался было лезть назад – но к начкару вдруг подбежал боец и что-то шепнул ему на ухо. Мужик с любопытством воззрился на Добрынина.
– А ты знаешь, что у вас на крыше пацан едет?
Данил улыбнулся:
– Тут в полях деревушка есть, Холманка. Там уселся. Зайцем.
– Раньше за проезд без билета штраф полагался, – заржал мужик.
– Да пусть. Сейчас на место приедем, снимем его. Может, подкормим, – усмехнулся Добрынин.
Как и говорил начкар, стоянка оказалась сразу же на въезде. Причем – не пустующая. Сразу справа от выхода стоял караван: два УРАЛа, два автомобиля УАЗ и три автобуса – два побольше, ПАЗики, и один поменьше. И при виде этого маленького автобусика сердце Данила застучало в два раза быстрее: он прекрасно помнил и его, и тех, кто в нем содержался. И не только помнил, но и расстрелял этот караван под руководством Полковника. Правда, в прошлой своей жизни.