Всполошился Данька:
– Ты что, Мишка, обалдел с голодухи? Это ж я, брат твой!
Иль не услышал Мишка, иль еще чего. Выстрелил из ружья своего деревянного – Даньке прямо в крыло! Грохнулся Данька об землю, закричал… и проснулся.
Огляделся – все так же пусто вокруг. Вздохнул. Чего сидеть, горевать? Попал в переплет – так выкручивайся! Иль он девчонка, слезы лить?
Зашел в дом, осмотреться. Пусто, шаром покати. Дом за домом осмотрел все село. В последнем и старика нашел. Мертвый старик, давно уже. Как лежал на кровати – так и лежит, не встал больше. Осмотрел Данька и его хозяйство – дом, сарай, погреб. Нашел-таки съестного, обрадовался!
Достал атлас из рюкзака. Шестьсот километров – путь неблизкий. Подкормиться бы надо… На радостях вскрыл банку, половину отъел, остальное спрятал – когда еще еды найдет?
Вышел на дорогу. Посмотрел направо, посмотрел налево. Повернулся – и зашагал на солнышко. На юг ему. На юге Ставрополь.
Долго шел. День прошагал, ночью в овраге в поле ночевал. Тепло на улице, можно и так. Родкины – они привычные. Потом опять день шагал, к ночи в домик обходчика у железной дороги забрался. Опять голод. Открыл рюкзак, посмотрел на полбанки – так и хлынули слюни голодные, заполнили рот, в горло потекли. Смотрел, смотрел – закрыл. Нельзя. Терпи маленько. Когда еще еду найдешь? Три банки у него, да еще полбанки, да сухарей две буханки у деда нашел. Все. А идти далеко, за два дня немного одолел. Засунул рюкзак под лавку, от греха, сам на другую лег. Спи. В Ставрополь придешь – отъешься.
Ночью дождь пошел. Ревел ветер за стеной, грохотал жестью на крыше, хлестал косыми струями по стеклу, невесть как сохранившемуся. Съежился Данька в углу, в темном домике путевого обходчика, смотрел в окно на непогоду. Один в целом мире, за полтыщи верст от дома. Страшно, тревожно, сердце заходится – как в такую даль доберется? Или повернуть? Дорогу помнит, должен дойти, небось не пропадет. Ан нет, нельзя назад. Братишки маленькие, он один мужик в семье. Поехал на заработки – должен с прибытком вернуться.
Закончилась гроза, уснул.
Утром, спросонья, подхватился с лавки – за стеной чудовище страшное ревет, по рельсам стучит. Слышал он про чудовищ от караванщиков. Появились в мире монстры страшные, жрут людей без разбора, взрослых мужиков на части рвут! Мальчишку им заглотить – раз плюнуть!
Вспорхнуло сердце воробышком, дернулся к окну, выглянул – а это поезд мимо идет! На юг! Встрепыхнулся Данька, вскочил, рюкзак из-под лавки выдернул, маску кой-как напялил! Выскочил на улицу, побежал вдоль насыпи! Эх, зацепиться бы за поезд – враз бы домчал!