В июле одна за другой пошли осечки. Братство, похоже, сообразило, что на караваны открыта настоящая охота, и приняло соответствующие меры. Охраны стало в разы больше, с каждой колонной шла разведка на квадроциклах, обшаривающая все подозрительные места по пути. В селе Котырас на перегоне Эмба—Шалкар, где ДШГ организовала очередную засаду, от акции пришлось отказаться. За километр до села караван остановился, вперед пошли квадры. Сразу же сообразив что к чему, Добрынин, подавив разведку с броневиков, увел группу в отрыв. В селе Сарга на перегоне Атырау—Бейнеу получилось то же самое. Провалилась и третья акция. И тогда Добрынин понял, что схема передвижения и штатное расписание колонн поменялись, и, скорее всего, поменялись навсегда.
Раз уж засады и прямые атаки стали чересчур опасны, ДШГ перешла от тактики захвата караванов к тактике «минной войны». Схема была проста. Кусок дороги минировался буквой «Н»: посреди трассы в землю укладывалось две противотанковых мины ТМ-72>[50], в степи, чуть в стороне, вдоль дороги выставлялись МОН-90>[51]. Все это очень тщательно маскировалось, и в секретах с обеих сторон оставляли по одному-два оператора противопехотных мин. Остальная группа уходила за километр-полтора и ждала условного сигнала.
Колонна, двигаясь по тракту с любой стороны, неизбежно оказывалась между ножками буквы «Н», где перекладинкой являлись противотанковые мины, а ножками – противопехотные. ТМ-72, оснащенная штатным взрывателем МВН-72, реагировала на магнитное поле тяжелой техники – БТР, танка или любого тягача. Головная машина подрывалась – при этом, обычно, страдал и экипаж – и останавливалась. Личный состав тут же выпрыгивал, стремясь уйти от техники, в которую, зачастую в таких случаях, летел заряд РПГ или РПО, – и попадал под расставленные вдоль дороги МОН-90. Таким образом сразу укладывалось до семидесяти-восьмидесяти процентов личного состава колонны, а ожидающая ДШГ на всех парах выстреливала в направлении побоища и довершала разгром. Причем те несколько минут, пока они двигались, операторы из засидок, не вскрывая себя, продолжали работать по колонне из бесшумных ВСС. Понятно, что обычно этими операторами были Добрынин и Батон.
Тактика «минной войны» опять дала свои плоды. За август они снова сделали три каравана. Первый был загружен бытовухой – сигареты, предметы гигиены и обихода, кухонная утварь. Второй – ЗИПом к технике, что было весьма ценно. С этого каравана удалось подлечить стальных коней, составить некий оперативный склад запчастей, и даже запастись вторым комплектом колес к «Тайфуну». А третий, самый маленький – минометами и выстрелами к ним. В основном тут были носимые минометы калибра 82-мм, типа «Поднос», но нашлось и несколько буксируемых «Саней» и даже один автоматический «Василек». И кроме того, здесь Добрынин впервые увидел бесшумный миномет 2Б25 «Галл», созданный незадолго до Начала специально для спецподразделений. Их было немного, всего десять штук, но грамотно применение даже этих десяти минометов могло очень сильно навредить противнику. Впрочем, применять их пока было негде и некому, ведь никто из группы никогда не сталкивался с таким вооружением, и потому весь груз уложили в очередной схрон в очередной деревушке. До лучших времен, которые, по прикидкам Добрынина, должны были наступить довольно скоро.