– Но нельзя же так… – умоляюще глядя на него, прошептала девушка. – Это уже слишком…
– Мы на войне, – жестко ответил Добрынин. – Знаешь… Мне даже сейчас, спустя столько лет, и глаза закрывать не надо, чтоб площадь перед Убежищем увидеть. Кости. Черепа. Тела гниющие. Я уже потерял все… там, в прошлом. Всех потерял. И я не допущу, чтоб Данил прошел мой путь заново. И испытал все то же, что испытал я.
Юка молчала, грустно глядя на него.
– И я все равно это сделаю, – помолчав немного, закончил Добрынин. – Намешаю дерьма – и бухну. И кто знает, чего я туда добавлю… Так что это от тебя зависит, в муках они подохнут, или тихо и незаметно.
Убедил ли или нет, он так и не понял. Однако через несколько суток Юка вынесла из своей лаборатории и молча поставила перед ним десятилитровую флягу с бесцветной жидкостью. Добрынин так же молча забрал ее, и больше этой темы они не касались.
План, как пролезть непосредственно в Атырау, зародился у него еще летом прошлого года. Пока ДШГ бесчинствовала в степях и словно сайгак гоняла по территории Западного Казахстана, они не раз пересекали бесконечной длинны трассы протянувшихся через степь трубопроводов. Дедушка Витт рассказал, что это продуктопроводы, по которым до Войны в разные концы страны гнали нефть и газ. Трубопроводы были подняты над землей на столбах на полтора-два метра и были разного диаметра – но чаще всего попадались трубы чуть меньше метра в поперечнике, куда мог бы протиснуться даже человек в боевом скафандре, не говоря уж об остальных бойцах. Конечно, существовал риск, что на другом конце трубы ДШГ могут встретить – но все остальные способы проникновения были на порядок опаснее. И что-то подсказывало Добрынину, что местные давным-давно уже привыкли к этим трубопроводам и просто не замечают их, как приевшийся уже участок ландшафта, который мозг просто выключает из восприятия. К тому же тот же Каракулов про трубопроводы говорил как про давно заброшенные и не использующиеся.
Когда они с Юкой резали нитку перегона Атырау—Астрахань, Добрынин специально осмотрел участок трубопровода длинной в добрый десяток километров, идущий вдоль Каспия, и даже замерил его. Труба диаметром девяносто сантиметров тянулась через всю степь от горизонта до горизонта, и внутри она была пуста. Толщина стальной стенки немного больше двух сантиметров, не считая изоляции – это он установил опытным путем, расстреляв трубу из крупнокалиберного. Дело было за малым. Первое: придумать, как перемещаться внутри, ибо ползти по трубе не один десяток километров – дело неблагодарное. Скорость черепашья, шума много, да еще и локти-колени сотрешь, пока до места доберешься. А если уходить придется – так перерезать пути отхода раз плюнуть. И второе: как взрезать ее без особого шума, причем как снаружи, так и изнутри?