К Ардыму они подошли первого июля. Уже прошла война в Сердобске, уже договорился о мире Хасан, вероломно держа за спиной нож. Уже ушла экспедиция. Уже началась операция против оставшихся в Убежище людей… Добрынин помнил все это. Внутри него словно работал метроном, отстукивая и отстукивая мгновения. Тик – подошел второй ударный бронепоезд. Так – обрушил на Убежище ливень свинца и смерть. Тик – погиб Герман. Так – Плюшкин. Тик – ушел в аномалию Полковник. Так – Убежище взято, и у расстрельной стенки стоят ненужные Братству люди… Все это только добавляло ему ненависти, заставляя сжиматься до судорог кулаки, однако Данил понимал, что исправить и помешать не сможет. Как и Полковник, он жертвовал сейчас большим ради меньшего. И если Родионыч чувствовал при этом хотя бы десятую долю того, что чувствовал сейчас Добрынин… можно было только головой покачать в безмерном уважении к этому стальному человеку.
Точной даты прохождения бронепоезда у Добрынина не было, и потому отработать на станции нужно было побыстрее. Правда и работы той… Привести броневики, спрятать внутри здания, организовать караул, чтоб до поры до времени залетный бродяга не влез и внезапно не разбогател до безобразия. Хотя – бродяг в этой местности, все еще фонящей радиацией, не наблюдалось. И тем не менее слишком много стоит на карте. Нельзя ошибиться.
Он начал было продумывать, как объявиться перед своим младшим «Я» – очень хотелось помочь Даньке в организации засады и уничтожении бронепоезда – однако столкнулся с внезапным препятствием в виде своей дорогой и ненаглядной жены и боевой подруги.
– Не надо этого, Дань. Я не хочу, чтоб ты с ним встречался, – услышав об этом его намерении, попросила она.
– Да ты что, солнце?.. – опешил Данил. – Почему? Это ж… Это ж, можно сказать, брат младший!
– Я не хочу, чтоб ты с ним встречался, – упрямо повторила девушка, глядя в сторону.
Добрынин совершенно озадачился. Почему так? Почему такое тихое, но категорическое неприятие? Может, есть какая-то тайна?.. Но какая?! Он помолчал немного, собираясь с мыслями, чтоб еще раз попытаться объяснить ей или понять самому. И вдруг… сообразил. Девушка не хотела, чтоб он встречался не с ним. Она не хотела, чтоб он встретился с ними…
– Юк… Ну что ты… – растерянно улыбнулся он. – Ревнуешь?
Она молчала.
– Я же только тебя люблю, – притянув ее к себе, сказал Данил. – Ну ты чего в самом деле. Мы с тобой десять лет вместе… К тому же – они не мои. Они – его! Если живы, конечно… А вот ты – моя.
– И все равно… – уткнувшись ему куда-то в шею, пробормотала девушка. – Не надо, Дань…