Не доходя совсем немного до станции, поезд встал – в этом месте еще с вечера фигурки копошились очень уж усердно – и Добрынин, наблюдая в бинокль, догадался, что пути там частично разобраны. Сразу же вслед за этим паровоз и тыльные вагоны полетели под откос – рвануло крепко, тротила ребята не пожалели. Вместе с паровозом слизнуло с насыпи и две боевые платформы – сцепка не была нарушена, и паровоз, кувыркнувшись вниз, просто утянул их за собой. По теплушкам прошлись броневики – вагоны были хоть и бронированы, но тридцатка все же смогла найти слабые места. Не удержала эта броня и кумулятивный заряд РПГ – и один из вагонов был выжжен изнутри быстрее, чем люди успели выбраться наружу. Впрочем, тем, кто вылез, тоже пришлось не сладко: попрыгавшие из теплушек бойцы сразу же попали под первую волну – насыпь буквально вспухла распустившимися вдоль всего бронепоезда бутонами взрывов. Не давая опомнится, со станции застучали пулеметы – огонь велся вдоль состава, пули косили людей по двое, по трое за раз. Люди залегли, пытаясь рассредоточиться, уйти под колеса или вообще свалить с насыпи – и здесь отработали заряды второго эшелона, внося еще больше хаоса и разрушений. Стрелки с полей тоже не зевали – бойцы Братства умирали от их огня со скоростью десяток человек в минуту. Где-то там, на отдалении в километр, работал и Дедушка Витт.
Завершилось все довольно скоро. Финальным аккордом прошло подавление двух хвостовых вагонов, где засели остатки живой силы противника. Один из них зачистили парой кумулятивных выстрелов РПГ, второй – просто подорвали со всем содержимым. На этом бой и закончился.
Глядя, как из двух центральных вагонов выводят напуганных людей, Добрынин испытал огромное и ни с чем не сравнимое облегчение. Чувство было такое, будто исчез огромный камень, могильная плита, все это время висевшая над головой. То, к чему он шел, начало исполняться. Люди Убежища – пусть и не в его петле, а здесь – спасены. Десять лет жизни, положенные на это, прошли не зря! Теперь Даньке нужно отвести их в Новое Убежище – и затихнуть до осени. Впрочем, им будет чем заняться.
– У нас теперь нет дома, да? – спросила вдруг Юка, так же наблюдающая за происходящим на станции в бинокль. – Они же теперь в Ахуны тронутся? В Убежище?..
– Новое Убежище и не было нашим домом, – пожал плечами Добрынин, откладывая в сторону «Юкон». – Это было жилье напрокат. Ты ведь собрала свою лабораторию, так? Теперь все здесь, в «Тайфуне», как и раньше?
Девушка кивнула.
– Вот и мое почти все здесь или у энергетиков. Закончим дела – найдем себе новый дом. Мы с тобой ни к чему не привязаны. Да и зачем нам такой дворец?!.. Сама же говорила – порядок наводить умаешься. Как тебе, например, севернее, где почище? Или вообще за Уралом, в Сибири. Поедем?