— Нет! — отрезала она и встала. — Мне пора.
— Ну вот, на самом интересном месте, — усмехнулся я, но препятствовать не стал. А вдруг эти блаженные все еще ждут за дверью? Нехорошо задерживать людей.
Их там, однако, не оказалось. Дождавшись, когда Самойлова вызовет такси и сядет в салон, я, глядя на удаляющуюся машину, испытал странное чувство.
Без Самойловой мне действительно стало… скучно.
И это было что-то новенькое.
Часть двадцать вторая. Катя
Когда я вернулась домой после посещения «будущего отца моего ребенка», родители сидели на кухне и о чем-то переговаривались. Судя по папиному лицу, ничего хорошего меня не ожидало, но это не стало сюрпризом.
— Екатерина, присядь. Есть важный разговор, — прозвучал голос отца. Наверно, я была не слишком послушной дочерью, если мне в этот момент сразу захотелось противоречить.
Я прошла к родителям и села напротив папы. Мама так и продолжала шевелить губами, как это было всегда, когда ей нужно было отмолить грехи, в данный момент — мои.
— Я слушаю.
— Ты действительно выиграла собственного начальника в каком-то шоу? — с сомнением спросил отец. Губы мама зашевелились быстрее.
— Да. И теперь выйду за него замуж.
— А ребенок?
— А что с ним?
— Почему у вас он уже есть? Вы ведь не женаты!
Господи… неужели папа это серьезно? Не объяснять же ему, что дети рождаются совсем не от штампа в паспорте.
— Мы с ним не удержались, нас обуяла страсть.
— Но ведь тебя воспитывали мы!
— Да. Меня воспитывали вы. Или это равнозначно тому, что я могу забыть о страсти до конца своих дней?
— Нет! — папа рубанул рукой воздух перед собой. — Но страсти надо предаваться после брака!
— Вообще-то ваши взгляды давно устарели.
— Взгляды, угодные богу, не могут устареть!
Меня так и подмывало признаться в том, что это зачатие было непорочным, но я представляла, как папа мог на это отреагировать, и желание тут же исчезало.
— Папа, мама… случилось то, что случилось. Что вы хотите изменить своими возмущениями? Желаете отправить меня на аборт?
Папа закрестился, мама закрыла глаза и перестала молиться. Ни о каком аборте я, конечно, не думала, но и охладить родительский пыл не мешало.
— Ни о каком аборте не может быть и речи! — воскликнула мама, когда немного пришла в себя. — Если ты хочешь избавиться от нашего внука, то не убивай его. Роди и отдай нам! Мы воспитаем из него достойного человека.
Не такого, как ты, — мысленно прибавила я к сказанному.
— Нет. Я не хочу избавляться от вашего внука. Я просто хочу покоя.
Встав из-за стола, я закрыла глаза. Немного кружилась голова, что, учитывая поздний час и пережитый стресс, было не так уж и удивительно.