Однако, та самая правда не светила нам еще несколько месяцев. И это, похоже, мучило не только меня.
Внутри как-то неприятно скребло от мысли, что Катя сама сомневается в том, что дети мои. И все же… когда держал в руках диск с записью узи, я чувствовал — не может быть, что отец не я. А может, мне просто слишком хотелось в это верить.
А потом, когда после узи отвез Катю к ней домой, пообещав приехать позже, я вдруг вспомнил то, что должен был спросить у Геныча и Андрюхи уже давным-давно. И ответ на этот вопрос теперь пугал пуще прежнего, только уже по иной причине.
Гена сказал, что сперматозоиды могли выжить на полотенце только если температура была не слишком высокой. Я напрочь не помнил, было ли там так жарко, как бывает в подобных местах (у меня в тот момент было занятие поинтереснее, чем следить за температурой), но если бы я смог это как-то выяснить, возможно, получил бы ответ на самый важный вопрос.
Первым я набрал Геныча.
— Привет, — поздоровался кратко. — Дело есть.
— Вот так вот, без прелюдий? — шутливо оскорбился друг.
— Прелюдии будешь со своими пациентками разводить, — хмыкнул я. — А мне некогда.
— Ну так что там у тебя? Оплодотворил еще кого-нибудь? Кто посредник на этот раз? Сидушка унитаза, случайно забытые где-то трусы…
— Стоп! — остановил я этот поток ужаса. — Во-первых, не смешно. Во-вторых, может, дашь мне сказать?
— Ладно уж, говори, — смилостивился Геныч.
— Ты говорил, что сперматозоиды могли остаться на полотенце только если температура в парилке была недостаточно высокой.
— Ну да.
— О скольких градусах конкретно речь?
— Ну, как правило они гибнут при температуре тридцать восемь-сорок градусов по Цельсию.
У меня по спине пробежал озноб. Разве в бане не намного больше?
— Что, надеешься отмазаться? — поинтересовался Геныч.
Да если бы!
— В парилке ведь больше? — пробормотал я вместо ответа.
— Ну да. Поэтому не думаю, что тебе что-то грозит.
Еще как грозит! Оказаться не папашей, когда я уже в это настолько поверил, что гуглил какие памперсы лучше купить! И все зря?
— Окей, спасибо, — я резко нажал отбой и попытался все осмыслить.
Получается, если парилку не отключали, то отец детей — почти наверняка не я.
Вот дерьмо.
Я во всех красках представил эту ситуацию, достойную дешевого сериала: главная героиня беременна от дона Ньевеса, то бишь Снежкова, который женится на щедром приданом сеньориты Люсинды, она же Старикова, в виде пятого размера. А еще есть несчастный Даниэль Альберто, в роли которого я, который рад бы жениться на главной героине, но ему вечно что-то мешает. То левая баба в кровать залезет, то героиня беременна от другого, а то еще какая амнезия на несчастную геройскую голову.