— Ты обязательно вспомнишь это и все остальное.
— Я понимаю, что должна радоваться тому, что хоть что-то вспомнила. В течение нескольких месяцев моя голова была похожа на отформатированную карту памяти. Сейчас я изо всех сил пытаюсь вспомнить что-то еще.
— Теперь понятно, от кого наша маленькая принцесса унаследовала свое упорство.
— Не понимаю, это комплимент или критика.
Томас мягко рассмеялся.
— Мне нравится твое упорство. Именно благодаря ему ты сейчас находишься здесь со мной. Чтобы пережить то, что выпало на твою долю, нужна большая сила духа. Ты всегда была сильной и решительной женщиной. — Он запустил пальцы ей в волосы. — Мне следовало знать, что падение в реку в машине — это посильное для тебя испытание.
На этот раз рассмеялась она.
— Ты говоришь обо мне так, словно я лучше, чем есть на самом деле.
— Я говорю то, что думаю.
Сердце Розалинд затрепетало. Глаза Томаса смотрели на нее с искренним восхищением, которое придало ей смелости.
— Поцелуй меня, — прошептала она.
Томас не верил своим глазам.
Последние два часа он изо всех сил боролся с желанием прикоснуться к своей жене. Всякий раз, когда он ловил на себе ее робкий взгляд, ему хотелось заключить ее в объятия. Причиной этого было даже не сексуальное желание. Он просто хотел почувствовать ее близость, представить себе, что у них все хорошо.
Ее просьба удивила его, но, посмотрев в ее глаза, он обнаружил, что они потемнели от страсти. В следующий момент она нежно провела пальцами по его щеке, и он подумал, что просто не имеет права упустить эту возможность.
Придвинувшись ближе, Томас положил руку ей на затылок и погрузил пальцы в ее густые шелковистые волосы.
— Я уж думал, что ты никогда не попросишь, — прошептал он.
Розалинд вздохнула, и он нежно коснулся губами ее губ, затем еще раз. На третий раз она ответила на его поцелуй.
«Рози, Рози, Рози», — повторялось в его голове. Он так по ней соскучился. Ее разум не помнил его, но тело, к счастью, помнило.
— Боже мой, мне так тебя не хватало, — тихо сказал он и прижался бедрами к ее бедрам, чтобы она почувствовала, как сильно он в ней нуждается.
В ответ Розалинд застонала и вцепилась в его плечи. Ее призывающий стон чуть не лишил его остатков самообладания. Если они сейчас же не вернутся в квартиру, он овладеет ею прямо здесь. Приподняв ее, он начал покрывать поцелуями ее лицо.
— Томас, подожди.
Оторвавшись от ее губ, он посмотрел на ее лицо. Ее глаза по‑прежнему блестели от желания, но в них читалось что-то еще. И дрожала она вовсе не от страсти.
— Прости, — прошептала она.