Маттео достал из кармана пиджака бумажную салфетку с логотипом известной сети кофеен и, присев рядом с Наташей, тщательно вытер ее руку.
Опешив от этого жеста, она не успела воспрепятствовать ему. Ее щеки запылали от его неожиданного прикосновения и от осознания того, что она сидит перед ним в одном купальнике.
– Спасибо, – пробормотала она.
– Как ты? – спросил он, снимая обувь и закатывая брюки, чтобы сесть рядом с ней и окунуть ноги в воду.
– Хорошо, спасибо.
– По утрам больше не тошнит?
– Нет.
Маттео удовлетворенно кивнул.
– А спишь хорошо?
– Да, более чем.
– Прекрасно. Ты же скажешь мне, если тебя будет что-то беспокоить?
– Я уже обещала это как минимум десять раз.
Наташа не ожидала, что Маттео будет проявлять такой интерес к ее беременности. И хотя виделись они редко, он постоянно справлялся о ее состоянии по телефону, а персонал его виллы чуть ли не каждый час приходил ее проведать, чтобы убедиться, что у нее все в порядке. Гостевой дом был соединен с главным зданием стеклянным коридором, и в каждой комнате находился прибор внутренней телефонной связи для общения с управляющим виллой. Поэтому Наташа не чувствовала себя одинокой и заброшенной.
– Я просто хочу еще раз это подчеркнуть.
– Считай, что это подчеркнуто жирной линией.
Их взгляды встретились, и в глазах Маттео мелькнули искорки смеха. Наташа опустила голову и уставилась на их ноги в воде.
– Фундамент больницы наконец залили, – сообщил Маттео, меняя тему.
– Уже? Как быстро, – радуясь смене темы, быстро отозвалась Наташа.
– На Кабалеросе не существует бюрократии. Даниэль недавно вернулся оттуда. Он платит бригаде рабочих тройной тариф за ночные смены.
Согласно договоренностям, средства Пьеты пошли на покупку земли, где расположится больница, а Даниэль взял на себя обязательство оплатить все строительные работы. Это наверняка будет стоить ему целое состояние.
– Ты разговаривал с ним?
– Да, несколько раз. Даниэль надеется, что здание будет готово через месяц. Он хочет, чтобы я поехал с ним, когда там начнутся завершающие работы.
Маттео отклонился немного назад и сделал глубокий вдох, пытаясь избавиться от напряжения, которое сковывало его каждый раз, когда они заводили разговор о Даниэле или о любом другом члене семьи Пеллегрини.
– Он ничего не спрашивал обо мне? Или о нас? – тихо спросила Наташа.
– Спрашивал, как ты себя чувствуешь. И добавил, что Ванесса по тебе скучает.
– Она часто мне пишет, – прошептала Наташа, смахнув слезу, покатившуюся по щеке. – А я не знаю, что отвечать. То же самое с Франческой. Она звонила мне уже три раза. Я стараюсь делать вид, что все хорошо, и не вдаваться в подробности, но чувствую себя такой виноватой. Мне невыносимо думать о том, что скоро нам придется разбить их сердца.