Но Наташа, будто не слыша, упорно смотрела в одну точку на полу.
Тогда он выхватил письмо у нее и, поспешно разорвав его, принялся читать.
– Тут говорится, что в декабре тебя ждут, чтобы начать лечить бесплодие… И они сообщают, что результаты теста спермы Пьеты удовлетворительные… – Маттео потер пальцами висок. – Почему ты готовилась к искусственному оплодотворению? Ты забеременела с первого раза со мной, у тебя нет никаких проблем. Письмо подтверждает, что у Пьеты их тоже не было. Он говорил мне, что вы только недавно решили пытаться завести ребенка… – Маттео резко выдохнул. Все эти факты не укладывались у него в голове. – Наташа, будь честна со мной. Зачем молодой здоровой паре проходить через такую сложную процедуру?
Ее лицо напряглось, она выглядела как натянутая струна, которая вот-вот лопнет.
– Я не могу тебе сказать, – послышался сдавленный шепот.
– Если я что-то значу для тебя… Если наш ребенок что-то значит для тебя, ты должна. Я имею право знать правду.
К ее лицу прилила краска, но в нем появилось некое спокойствие, будто Наташа наконец решила не бежать от демонов прошлого, а встретиться с ними лицом к лицу, и испытала облегчение от этого.
– Если я расскажу тебе, это должно остаться между нами.
– Что?
– Это очень важно. Пообещай мне.
Внутренний голос подсказывал ему, что лучше прекратить этот разговор и отправиться спать и что интимные детали ее брака с его кузеном – не его дело. Но Маттео не желал слушать его.
– Хорошо, я обещаю тебе.
Наташа подняла голову и, посмотрев ему прямо в глаза, произнесла:
– Пьета был геем.
Первое, что захотелось сделать Маттео, услышав эти слова, – рассмеяться. Это невозможно. Он знал его всю жизнь. Они были лучшими друзьями…
– Ты лжешь.
– Нет, – мягко возразила она, глядя на него с сочувствием. – Мне очень жаль, но это он лгал всем.
– Я не верю тебе, – отрезал Маттео. – Не знаю, зачем тебе выдумывать такое, но…
– Это правда, – прервала она его. – Мы не могли зачать ребенка обычным путем. Он не мог… сделать этого со мной.
Чувствуя, как у него подкашиваются ноги, Маттео опустился в ближайшее кресло.
– Если Пьета был геем, то почему никому не сказал? Зачем притворялся тем, кем не являлся?
– Ему с младенчества вбивали в голову, что он должен жениться и создать семью, чтобы продолжить род. Пьета никому не мог признаться, даже самому себе очень долгое время. Ты же сам знаешь правила династии – старший сын становится наследником, только если женат. Он рассматривал это как свою обязанность, как свой долг перед семьей.
– И ты знала об этом?
Наташа покачала головой и тоже присела в кресло.