На пороге стоял Маттео, напоминавший призрак в серебряном лунном свете. В его глазах зияла пустота, грудь резко вздымалась от тяжелого дыхания.
Их взгляды встретились, но никто из них не решался заговорить. У нее перехватило дыхание от вихря эмоций, проснувшихся в ее сердце.
Время будто остановилось. Они продолжали стоять в тишине, не отводя друг от друга взгляда. В его зеленых глазах читалась боль, горе, злость и что-то еще. То, чего Наташа не видела в них с того самого дня, когда они впервые поцеловались семь лет назад. Их первый и единственный поцелуй.
Ей никогда не забыть выражения его лица, когда он узнал, что она приняла предложение Пьеты. Раскаяние и сожаление будут мучить ее до последнего вздоха.
Не отдавая отчета в своих действиях, Наташа сделала шаг к Маттео и положила ладонь на его теплую щеку.
Он никак не отреагировал. Ни один мускул не дернулся на его лице.
Маттео глядел в эти сияющие прекрасные глаза, блестящие от недавних слез. Все слова, подготовленные им, вмиг испарились из его головы.
Ее дрожащая рука с такой нежностью прикоснулась к его щеке, что это парализовало его. Маттео ничего не оставалось, кроме как упиваться красотой ее лица.
Неожиданно им завладела сила, которой невозможно было сопротивляться. Он уже не мог вспомнить, почему ненавидел Наташу. Голос разума смолк, уступив место зову плоти. Перед ним стояла женщина, увидев которую восемь лет назад, Маттео понял, что его жизнь уже никогда не будет прежней.
Реальность перестала для них существовать. Не произнося ни слова, Маттео переступил порог, закрыл за собой дверь и подхватил Наташу на руки.
Она обвила руками его шею, и он понес ее наверх в спальню. Там он уложил ее на кровать и, закрыв глаза, поцеловал.
Ее вкус… Маттео снова ощутил тот сладкий опьяняющий вкус, который невозможно забыть. После этого все происходило будто в тумане.
Лихорадочными движениями они начали срывать друг с друга одежду, разбрасывая ее по полу. Их охватило отчаянное желание ощутить обнаженную кожу под своими ладонями. Потом Маттео запустил пальцы в шелковистые волосы Наташи и прильнул к ее губам с таким остервенением, будто хотел поглотить ее.
В это мгновение для них не существовало ничего – ни мыслей, ни слов. Только это сумасшествие, поработившее их.
Маттео обхватил руками ее небольшие, идеальной формы груди и прильнул к ним губами. От ее стонов удовольствия его кровь закипала, словно лава в проснувшемся вулкане. Затем его язык заскользил по плоскому животу все ниже и ниже, туда, где было горячо и влажно.
Маттео с жадностью ласкал ее, и ни один дюйм ее персиковой кожи не остался без поцелуя или прикосновения. Еще никогда его не охватывало такое дикое наваждение, побуждающее насладиться вкусом ее тела, оставить на нем свой отпечаток, боготворить эту женщину.