Голос Динтры мерно журчал, словно не стоял он на коленях на тропе посреди Междумирья, а оперировал в академической клинике, в окружении адептов-старшекурсников. Под рубашкой у юноши, лежавшего в беспамятстве, оказалась дрянного вида рана – длинная, воспалённая, вздувшаяся, и это было странно, потому что рубашка и куртка оказались целы. Как это он так – надел чистое да новое поверх этакого безобразия и потащился себе в Межреальность? Динтра разглагольствовал о роли магии в целительстве, военном деле или парфюмерии, а руки, словно совершенно независимо от него, протирали, вскрывали, очищали, отбрасывали. Мастер, подумала Клара в невольном восхищении. Великий мастер, если не сказать – гений. Ясно теперь, отчего в Гильдии целителей все как один произносят его имя с придыханием – есть за что.
А при всём при том почему-то глава у врачевателей – какой-то там Трагне, без году неделя как целитель, а тщеславием да заносчивостью, как говорят гномы, уже шахты крепить можно.
– А теперь, дорогая Клара, самое сложное, – Динтра удерживал раскрытыми края раны, в глубине которой что-то мерзко копошилось. – Я тут слегка порассуждал о том, как нам следует использовать силу – привычка болтать, когда работаю, – а сейчас пришло время практики. Вот, смотрите – в ране тварь. Хваткая и живучая, и убить её надо одним ударом, иначе она прикончит мне пациента. Убить магически. Честное железо, к сожалению, не справится. Я раскрою рану шире, а вы нанесёте удар – молниеносный, какой только возможно. Видите, где у неё голова? Справитесь?
Что за вопрос, хотела было возмутиться Клара, но пригляделась к ране и задумалась. Тварь напоминала раздувшуюся личинку какого-то жука – белёсый толстый червь, глубоко въевшийся в плоть. Очень глубоко.
– Она вцепилась в артерию, – пояснил Динтра. – Убить её следует очень и очень быстро, чтобы она не успела перекусить сосуд, иначе здесь, в Междумирье, мне мальчика не спасти. Кровью изойдёт, оглянуться не успеем. Я попытался парализовать эту гадость, но добился лишь, чтобы она не слишком дёргалась – как видно, она устойчива к магическим воздействиям, имейте это в виду.
– Понимаю…
Чем хороша рубиновая шпага, прощальный шедевр мастера Темедара, – она не только оружие. Когда надо, она ещё и амулет, позволяющий сжимать силу, облегчающий и ускоряющий волшбу, а кое-какие заклятия в шпагу вшил сам гениальный оружейник. И сейчас, нацелив на отвратительно пухлого червя кончик шпаги, Клара отчётливо почувствовала тварь – её неутолимый голод, её нервные узлы, лапки, крохотные ганглии. Вот туда-то, в мозг, шпага и нанесёт мгновенный удар – от любого другого удара червь конвульсивно сомкнёт челюсти, перекусывая жилу.