И тогда на Игнис прольётся обещанная Им благодать. Сам мир из привычного, тварного плана вознесётся в вышние сферы; рабы Его избавлены будут от земных горечей и забот, им будет даровано прощение всех грехов – здесь, на земле, а не там, после смерти, – когда начнётся Великое Спасение. Магистр чувствовал, как давит на него это ожидание, как свиваются тугой петлёй силы… Толпа ждала Спасения и Избавителя, и это ожидание, это упование стократно усиливало святую магию, вложенную в Меч. Чувствует ли её Начальствующий и воинство его? Собирают ли, копят ли для великого дела?..
И тут же ощутил – чуют, собирают. Напряжение, витающее над площадью, словно бы утекало тонкой струйкой – туда, в тёмный зев открытых врат в подземелья. Так рука лучника оттягивает напряжённую уже тетиву, чтобы послать стрелу в смертоносный полёт.
– Верные чада Спасителя и истинной Церкви! – Великий магистр воздел ладони в приветствии. Он знал – площадь слышит его, как если бы он сейчас стоял рядом с каждым верующим. – Возрадуйтесь, дети мои! Пророчества исполняются!.. Последние Дни настают, но не надо пугаться – ибо они есть Дни не конца, но небывалого Начала. Дни истины, дни Великого Спасения, когда старый мир мы сбросим с наших плеч, подобно истлевшему плащу и вознесёмся на преображённом Игнисе в лоно Его, ибо мы избраны Спасителем, Им вскормлены и взращены. Мы – меч Его!
Толпа отозвалась напряжённым вздохом.
– Мы – воля Его! И дано нам, нашему Игнису, высшее благо – вести других по слову Его ко Спасению!
Толпа снова вздохнула как один человек, а потом закричала – громче и громче, словно призывая Меч Спасения наконец взвиться над всей видимой Вселенной. И за спиной магистр услышал тот же нарастающий, ликующий крик.
Епископ Лаонтский и священники, подхваченные тем же порывом, повторяли за толпой Великое Славословие, одну из первейших молитв:
– Грядёт Спаситель! Во славе своей! Нас ведёт! Ко спасению великому! Меч благословен! Несёт нам! Сразитесь со тьмой! И спасены будете!..
– Внемлите! – крикнул магистр. Сила – горячая, ослепительная сила веры – полнила его, и голос прокатился над молящейся площадью, как удар грома. Молитва смолкла. – Вот грядёт Меч, чада мои! И великий огонь Спасения обетованного!
Толпа отозвалась дружным «Ааа-ах!» – и тут же над головами вновь ударил колокол, самый большой колокол Собора.
В черноте отверстых врат забрезжил слабый свет. Врата, ведущие из подземелий, открывались в небольшое пространство рядом с площадью Святого Огня, сейчас запруженной народом; разделяли их только кованые ворота со стоящими возле них монахами из Святой стражи. Собравшийся возле Собора люд видел всё гораздо лучше, чем сам Великий – зато он чувствовал движение силы, как никто другой; в конце концов, именно он приложил руку к рождению Начальствующего в монастыре Всех Сил Святых.