Относительно бестревожный марш через Межреальность тоже быстро закончился. На третий день маги, пробивающие тропу, подали весть, что впереди наблюдается странное возмущение силы. Мощное и ни на что не похожее – «не классифицируемое никакими критериями», как они выразились по-учёному.
Эварха как раз в этот момент стоял рядом с Кларой и Ричардом.
– Ну вот мы и на месте, – заметила волшебница, буднично поправляя шпагу на бедре.
– К бою – готовьсь! – без промедления скомандовал д’Ассини.
Череп в перстне ловца неожиданно пробудился – шевельнулся и зажёг в глазницах багровые огоньки. Эварха обрадовался и погладил пальцем крошечную скулу – опасался всё ж таки, что череп заснул надолго, если не навсегда. Но хитрец просто ждал, пока Долина останется далеко, а разбудила его бушующая впереди сила – до дармовой магии, как понял ловец, черепушка был большой охотник.
Клара Хюммель вглядывалась во мглу, помогая себе быстрыми, едва различимыми пассами. Тропу ловец не узнавал – маги Долины пробили какой-то свой, новый путь, а может, тропы вновь принялись гулять; но Межреальность очень походила на ту, что он запомнил в окрестностях Игниса: пустынная, даже скучная, ни тебе Дикого Леса, ни тварей, ни хищных кустов, только мерцают в отдалении какие-то миры. Вот миров тут хватало, святым отцам из Игниса нашлось бы где развернуться.
– Да, – наконец сказала Клара, и голос её Эвархе сразу не понравился. – Там, впереди, громадный пузырь силы; он, похоже, ещё и растёт. Магия Спасителя. И… и магия крови. Дик! Ты слышишь – магия крови!
Эварха прекрасно знал, что такое магия крови, и отнюдь не горел желанием снова с нею сталкиваться. Было как-то – ещё со стариком Мелге попали в переплёт в одном мирке. Так себе был мирок – холодный, лесистый, сплошные болота да буреломы. Эварха после него северные леса здорово невзлюбил… И с жителей-то взять там было нечего, откуда у них, лесных охотников, золото? Но в одном капище там хранился некий древний артефакт, за которым гонялся кто-то из заказчиков Мелге, и на этом-то артефакте старик и сторговался с местными.
Ловить там никого не требовалось. Надо было отстрелять как можно большее количество монстров, кои плодились в непролазных лесах и по весне дуром пёрли на укреплённые городки охотников. А запертые в городках люди отбивались чем могли – и оружием, и магией, только на чудищ всё это не очень-то действовало.
Местные знали только предметную магию – тяжеловесную, медленную и не слишком сильную – и магию крови. И когда чудища начинали одолевать, к шаману вели детей – в жертву. Резали их по строгому обряду, по одному в день, пока не кончалось нашествие из лесов, и случалось, что весну переживал лишь один ребенок из всего стойбища.