Через полчаса Эварха покрылся мелкими поверхностными порезами, в которые лекарь с упорством истинного мастера втирал разнообразные порошки и пасты. Кожа покраснела, ловца бросало то в жар, то в холод – но боль внутри постепенно уходила, силы прибывали, так что вскоре в животе требовательно заурчало. Мелкие порезы-татуировки складывались в разноцветные знаки, неизвестные ловцу, в мелкие руны, в угловатую вязь. Они покрывали запястья, окружили рану на груди, а одну цепочку рун лекарь нанёс даже на лоб, ближе к волосам.
– Я что теперь, так и буду разукрашенный ходить? – В конце концов ловец не выдержал. Но тут же прикусил язык – жить захочешь, ещё и не на то согласишься.
Лекарь не ответил, заканчивая работу. Так же молча собрал свои пузырьки и ножички, нахлобучил шляпу и только тогда раскрыл рот:
– Увидишь, как оно будет, парень. У тебя ровно семь дней. Не успеешь найти того, кто за настоящее лечение возьмётся – заказывай гроб. Хотя я бы на твоём месте уже сейчас заказывал, если честно-то.
– Спасибо за откровенность, – хмыкнул Эварха. Нет, он решительно не собирался организовывать собственные похороны – он собирался как следует поесть, а потом найти своего заказчика.
Того самого святого отца Бенедикта.
Отец Бенедикт ждал, как уговаривались, в гостинице «Роза и скорпион» – самой респектабельной в городе; Эварха удавился бы от жадности, если бы пришлось снять там номер хоть на одну ночь, а святой отец ничего, жил уже третью седмицу. Хотя и не роскошествовал – видел ловец, как он обедает, у любого бедняка порция больше.
И другие монахи, что с ним явились – двое молодцев в тёмно-серых сутанах, не то телохранители, не то прислуга, и один тщедушный человечек в сутане почти белой – они тоже вели жизнь весьма скромную, проводили все дни в гостинице или в тесном храме Спасителя, что город дозволил возвести на границе Пустошек. По весёлым улицам не ходили, по трактирам не шастали – это всё Эвархе пересказал знакомый приказчик в «Розе и скорпионе». Чудные дела…
Отец Бенедикт тоже носил сутану очень светлую, но всё же чуть темнее, чем у своего тощего спутника, брата Магнуса. Был святой отец сухопар, высок и ироничен, и ловцу даже нравился, в чём Эварха с трудом сам себе признался. Истовая вера наставника Мелге надолго отвратила его от всех богов и от тех, кто им поклоняется, будь они хоть самые натуральные святые.
Эварха обстоятельно пересказал отцу Бенедикту свои злоключения, не умолчав ни о ранении, ни о том, что сеть, в кою «заказ» упакован, несколько повреждена и тварь требуется доставить по месту назначения как можно скорее.