Поэтому он ещё некоторое время раздумывал, прежде чем всё-таки согласиться.
* * *
– Явился, не запылился? – Пустошник, как обычно, был сама любезность. Ловец оторвал его от важного дела – сидя за огромным обшарпанным столом, заваленным деревяшками, проволочками, кусочками янтаря, ракушками, связками трав, косточками и демон знает чем ещё, старик мастерил амулеты. Линза выдвинулась из правой глазницы во всю длину, словно приросшая в глазу подзорная труба. – Нашлись твои монахи? Небось жадничают, как обычно?
Вместо ответа ловец кинул перед ним на стол увесистый холщовый мешочек. Очень увесистый. Что-то глухо, но призывно брякнуло.
– То, что ты хотел, сударь Пустошник.
Старик вытер руки о замасленную тряпку, развязал мешочек и тщательно пересчитал толстенькие золотые монеты.
– Ты погляди-ка, всё честно, – напоказ удивился он. – Что же, мальчик, мы в расчёте.
– И зачем тебе столько золота? – не выдержал Эварха. Если б отец Бенедикт не предложил удвоить и без того немаленький гонорар, ловец бы сейчас едва сдерживал ярость, а так – было просто обидно. – Правда, зачем? Ты старый, больной, детей у тебя нет. Кому достанется всё твоё богатство, а?
Пустошник развернулся так, что все шарниры протестующе заскрипели.
– А это дело уже не твоё, поганец! Небось задумал меня обчистить, так? Думаешь, я стар, слаб, отпор не смогу дать?.. Ну-ну, попробуй!
– Да я только спросил…
– Про что спросил – то не для твоего ума! Усёк, приятель?..
– Да усёк, усёк, зачем так переживать?
– Тогда слушай, стервец. Не ради тебя, дурака, – ради Мелге, который на тебя полжизни положил.
Про полжизни было явное преувеличение, но ловец смолчал.
– Что святые отцы не жадничают, как обычно, – это для нас хорошо. Монахи эти, Спасителевы заступники, силы набрали немереной. Так послушай добрый совет, мальчик – совершенно бесплатный совет, прошу заметить! – в том месте, где тебя на ноги поставят окончательно, хороших деньжат отсыплют за правдивый да подробный рассказ, что у монасей этих творится да на кой бес им сдались все эти твари. Древние твари.
Так что в Игнисе этом смотри во все три глаза, слушай во все три уха! Бирюком не сиди, заговаривай, с подходом да с уважением, мол, хочу веру истинную принять, только не вслепую, вначале разузнать да подумать надо. Подольстись, ты это умеешь. А мы ещё с тобой покумекаем, кому это продать повыгоднее, коль в том месте, куда тебя на излечение шлю, зажмут звонкую монету; зажать-то не должны, но кто их знает!.. А на случай такой у старого дядюшки Пустошника знакомых, хе-хе, много. Монахи-то к себе, вишь, не всякого пускают. Так что пользуйся.