На этом разговор закончился. Долгопрудненские бандиты не знали, что ответить. Видно, дальнейших инструкций не получили. Они просто развернулись и уехали, несолоно нахлебавшись.
Потом до Уральского дошел пьяный базар долгоповской молодежи в ларьке на станции.
— Завелся какой-то рецидивист на Речном. Никак не можем его у…ть. Матерый. Повода не дает. Старшие говорят: «Как только его завалим — все его точки нам перейдут»…
Так бы, наверное, и случилось. Но человек предполагает, а бог располагает. Лидеров «Долгопы» — Богуту и Бакинца — расстреляли на «стрелке» в автосервисе красноярские бандиты Мороз и Скачок. Дерзкий Богута буквально на дух не переносил присутствие «красноярских» в городе и конфликтовал с ними по любому поводу. В тот трагический день нужно было просто заехать и забрать десятку «грина» за участок земли. Всего делов-то! Но парней ждала засада. На них обрушился шквал огня. Вместе с лидерами были убиты Миша Туча, Леха и ротвейлер Богуты. Как засаду не учуял Саша Бакинец — одним Богам известно. Он получил свое погоняло, потому что окончил Высшее военное училище в Баку. Капитан — разведчик, прошедший Афган и награжденный Орденом Красной Звезды не должен был так нелепо погибнуть. Два с половиной десятилетия спустя сосед Уральского серьезный человек Гарик Котик с восхищением вспоминал порядочность и человечность Александра, занимавшего, кстати сказать, непримиримую позицию по отношению к этнической преступности. Каторжанину не довелось узнать Бакинца близко. Возможно, с ним Гриша нашел бы общий язык, ну а с Зиминым не случилось.
Двадцать пять лет спустя, разлагаясь на шезлонге где-нибудь на пляжах Коста Брава, старый гангстер отчетливо понимал, что мог погибнуть сотни раз и выжил он чудом. Но тогда, в девяностых Гриша не боялся смерти. Терять ему было нечего. Мышиная возня не привлекала. Пан или пропал. Уральский всегда успокаивал себя тем, что если его застрелят, то быстро и не больно.
Однажды на «Речном» зарезали ларечника. Менты уже знали Гришино пристрастие к ножичку, поэтому попытались повесить «жмура»[74] на него. Рецидивист только смеялся в ответ: «Кого вы лечите? Терапевта лечите». Для разговора «по душам» пригласили его старого знакомого, можно сказать «крестного», Чумака. Был разыгран дешевенький спектакль из серии «дайте поговорить с ним один на один». Но Уральский никогда не был склонен к мелодраматическим эффектам. А главное — он никого не убивал. Поэтому встреча их через столько лет после первого ареста была короткой и безрадостной для обоих.
Матерому оперу было не удобно перед молодыми мусорятами, что он не смог расколоть каторжанина, как четырнадцать лет назад. А Григорию не доставляли никакой радости воспоминания о своей наивности и неопытности в далеком 1979 году. Рецидивиста выпустили через трое суток, и он никогда больше не встречал старую ищейку