Поэтому от контактов с властью вообще и с ментами в частности Гриша шарахался, как черт от ладана. Герман Картузов — это исключение, подтверждающее правило. Потому, что в лагере ни один нормальный блатной не пойдет разговаривать с опером один на один.
— Начальник, сажай, но базарить с тобой я не буду. Хочешь говорить — только вдвоем с любым моим близким. Потому, что я от тебя выйду, а мне предъявят: «Ты о чем с кумом[87] шептался?».
Однако лагерь и свобода — две большие разницы. Такая бескомпромиссная позиция была ошибочной. Григорий, к сожалению, понял это слишком поздно и упустил тот момент, когда нужно было переплетаться с чиновниками, наводить связи с управой, префектурой. Матерому сидельцу претило заниматься бизнесом, он долго держал «босяцкую стойку», не зная, что вся организованная преступность давно уже вкладывается в серьезные коммерческие проекты.
А с Лариком Уральский несколько раз встретился. Однажды на дискотеке во Дворце Спорта Лавочкина омоновцы Лариона стали бороться с Гришиными ребятами на руках. Сам Ларик все просил показать, как каторжанин его проткнул. Принимал стойки, приговаривая: «Вот я ставлю ногу, ты меня бьешь справа, я, раз! Делаю захват! А если слева, то, бац, ставлю блок!». Так или иначе, он не держал на Уральского зла. Из милиции его через пару лет уволили. Ларик искал встречи с Григорием, но тот поостерегся. Хотя бандит из него получился бы знатный! Только без погон.
Для нас с тобой нашлась
работа здесь покруче.
Все от того, братан,
что мы шкафы с тобой!
Владимир Нежный
После того, как Уральский разделался с мелкими бандами и проткнул ножом инструктора по рукопашному бою ОМОНА Северного Округа, к нему потянулись люди. Сначала окрестная шпана. Потом и коммерсы[88].
У одного из начинающих бизнесменов стояла палатка на Ленинградском шоссе. Ларечник пожаловался, что его регулярно обирает местный громила по кличке Глыба. Дальше больше. Этот фрукт объявил коммерсантам с района: «Напрягает Уральский? Давайте скидывайтесь мне на десятку грина[89]. Я его завалю».
Самое смешное, что было потенциальному наемнику 15 лет. Крылья у него выросли, после того, как на «болоте»[90] дерзкий юноша отколошматил пару-тройку «левых» рецидивистов во главе с местным блатующим алкоголиком Ржавым. Каторжане диву давались — что это за вундеркинд такой?
Гриша с Бублем забили «киллеру» «стрелку». Они ждали неизвестного врага в машине потерпевшего коммерса возле его палатки. Вырулил этот фуцман[91], и кенты[92] слегка офигели — ростом чуток повыше Гриши и килограмм сто весом. При том, что сам рецидивист к моменту описываемых событий едва ли набрал восемьдесят. Морда, конечно, не на пятнадцать, но видно, что молодой. С ним пришел приятель, которому скоренько засветили обрез и посадили на «метлу». Уральский спросил: «Хозяйский?»