Франсиско Франко и его время (Пожарская) - страница 103

Не прибавляли спокойствия и вести из Берлина: 9 сентября 1943 г. германские газеты опубликовали интервью Геббельса, который обвинил Франко в предательстве: «Испанское правительство пытается радикально изменить свою внешнюю политику. Франко и испанский народ уже не верят в победу Германии и склоняются все больше и больше к англосаксам… Официальные круги полагают, что Рейх перестал быть бастионом против большевизма в Европе». 21 сентября это интервью перепечатала «The New York Times», расценив негодование Геббельса как ответ на коррекции политических пристрастий Франко [250].

Впервые о «траектории эволюции», как выразился сам Франко, он заявил американскому журналисту Генри Тэйлору 4 декабря 1943 г. Это было первое интервью с тех пор, как Франко стал главой государства, в котором бы шла речь о месте Испании, как выразился диктатор, в современном мире. Он внушил корреспонденту «Юнайтед Пресс», что образ Испании искажается за границей, что наносит ей ущерб: «Мы хотим, чтобы за границей знали об истинной идее Испании, об ее эволюции».

Для того, чтобы составить представление о траектории эволюции страны, поучал Франко, надо изучать историю возрождения испанских кортесов — «истинного центра власти в стране». Испанцы испытывают гордость за изменения такого рода, представляющие собой, по его словам, «шаги, которые могут обеспечить Испании место в сообществе наций» [251].

17 июня 1942 г. главой государства был подписан закон, учреждавший кортесы, которые, как говорилось в преамбуле закона, «являются восстановлением славных испанских традиций». В состав кортесов входили прокурадоры по должности и выбранные муниципалитетами и соответствующими корпорациями, министры, члены Национального совета фаланги, представители национальных вертикальных синдикатов, в состав которых входили как работавшие по найму, так и предприниматели, алькальды пятидесяти провинций, а также алькальды Сеуты и Мелильи, ректоры университетов [252].

Этот орган, в основе которого лежал корпоративный принцип, не имел аналога не только в прошлом Испании, кроме просуществовавшей весьма непродолжительный срок Национальной Ассамблеи М. Примо де Риверы, но и в парламентской истории Запада. Поэтому ни на сам закон, ни на открытие кортесов 9 марта 1943 г. за рубежом не было столь желанной для Франко реакции государственных мужей и общественного мнения.

Более подробно о том, как представляют будущее Испании военные, занимавшие верхние ступени на иерархической лестнице, являвшиеся, как полагали на Западе, опорой режима, поведал Тэйлору в тот же день Альфонсо Орлеанский, племянник претендента на трон. Речь зашла о монархии.