— Как это? — Георгий внешне неуловимо шевельнул рукой и зажал ворот соседкиного халата: — А ну, живо мне все. Иначе я сам тебя придушу.
— Г-Георгий, отпусти, детки у меня, Георгий… Скажу, все скажу. Ходил Витька к Авдотье, каждый месяц, десятого числа. Деньги отбирал. А если не давала, придурка, тебя, то есть, бить грозился.
— А почему в милицию не заявила? — недоверчиво спросил Георгий.
— Так, стыдно, говорит, — чуть успокоилась Галина, провела ладошкой по натертой воротом шее. А у Витьки участковый в приятелях. Он и слушать не станет. А писать, мол, не умею, да и кому там писать, жаловаться. А в город поехать никак не решалась. Тебя оставить одного боялась, вот.
— А почему сказала, что убил? — продолжил допрос Георгий.
— А он, пока ты в дурдоме… ну, в больнице был, по пьянке обмолвился. Я, говорит, и самого, как старуху его, грохну. Это про тебя, — уточнила тетка. — Больно он злой был.
— Вот, значит, как, — протянул Георгий. Он повернулся и двинулся к дверям.
— Только, ты имей в виду, — вновь вскинулась по-крестьянски осторожная тетка. — Я показаний давать не буду.
Георгий, уже не слушая причитаний бывшей одноклассницы, вышел в сенцы, осторожно прикрыв скрипящую дверь. Он точно знал, что будет делать, и ничуть не сомневался в верности своего решения.
Свет в окошке Витькиной хаты показал — хозяин дома. Георгий неторопливо прошел через двор и поднялся на крыльцо. Собаки он не боялся. Однако, обошлось. Видимо содержать кабыздоха местный алкаш посчитал накладным.
— Ну, и славно, — криво дернул щекой Георгий. — Собака ни при чем.
Дверь отворилась легко. Сидящие за столом, уставленным бутылками и закуской, приятели одновременно вскинули головы на вошедшего.
Первым среагировал рыжий. Он дернул руку под стол и вытянул на свет старую, облезлую двустволку. Но вскинуть не успел. Как умудрился внешне неповоротливый толстячок преодолеть те несколько метров от порога, они и не поняли. Страшный удар в челюсть опрокинул держащего ствол красномордого здоровяка на пол. Ухнул из стволов сноп огня. И тут голова сидящего напротив Витьки вспыхнула кровавыми брызгами.
Поползла по комнате кислая пелена сгоревшего пороха.
Георгий, который в последний момент успел присесть и уйти с линии стрельбы, приподнялся с колен и наклонился над упавшим на спину мордатым стрелком.
Глаза, обрамленные редкими рыжими ресницами, невидяще уставились в потолок, а под затылком уже натекла приличная лужица темной крови.
— Хм, — Георгий приложил палец к колючей шее. — Жаль. Легко ушли, — вырвалась у него бездумная фраза. Он еще раз осмотрел место происшествия: — Нормально. Выпили, заспорили. Аргументы оказались смертельными.