Георгий кивнул головой конвоиру: — Не стоит, вы лучше сами, пока есть время, начинайте искать новое место работы, — он потянул створку. — Я в комнату, соберу вещи.
Он с усмешкой глянул на сиротливо лежащий в стороне топорик: "Не пригодился, кормилец…"
Неторопливо шагая в сторону домика прислуги, Георгий вновь наткнулся взглядом на раскинувшийся за высокой решетчатой оградой пустырь. Нахмурился, пытаясь вспомнить, что привлекло его внимание. Не сумел и махнул рукой, отгоняя пустые тревоги.
Сборы много времени не отняли. Георгий сбросил порядком надоевший ватник, сапоги и натянул свои вещи.
Следуя неизвестно откуда взявшейся привычке, опустился на стул и глянул по сторонам, вспоминая, не забыл ли чего, перед уходом.
— Ну, с богом, — уперся он ладонями в колени. И тут его осенило. Он вскочил и торопливо выскочил из комнаты. Неторопливо идти по дорожке, сохраняя вид исполняющего свои обязанности служащего, оказалось довольно непросто. Наконец, он поравнялся с нужным местом и мимоходом, словно невзначай, повернул голову. Так и есть. Подозрительный бугорок успел переместиться на добрых тридцать метров ближе.
Георгий лениво сплюнул и глянул в сторону дома. — @ — вырвался у него ненормативный синоним. — Говорил ведь.
Машина, длинный лимузин, стояла как раз напротив крыльца, а вокруг нее, зыркая по сторонам с видом уличных катал-наперсточников, возвышались фигуры телохранителей. Дверь в особняк распахнулась, и на крыльце появилась одетая в переливающуюся на солнце шубку хозяйка.
Георгий ускорил шаг: — Эй, простите. А как насчет оплаты? — громко, с непередаваемой блатной наглинкой крикнул он.
— Мадам, не замедляя шаг, повернула к нахалу голову. — Он еще здесь?
Последние метры Георгий преодолел вовсе на автомате. Голова была занята лишь одним. Он отчетливо, словно и был тем самым, лежащим сейчас на холодном снегу стрелком, видел лишь кусок плохо очищенного от снега асфальта под днищем лимузина. В том месте, где должна была ступить нога садящейся в авто пассажирки.
"Пошел обратный отсчет", — понял Георгий, он легко, словно и не заметил, увернулся от тянущего к нему руку охранника и жалобно протянул: — Ну что вам стоит? Пожалуйста, всего триста рублей… На бедность… детки плачут, — он и сам бы не смог повторить той ахинеи, что нес…
"Три, два, один…" — и тут он со всей силы, будто разогнавшийся игрок в регби, сбил с ног собирающуюся сделать последний шаг к открытой дверце вдову и рухнул следом, успев на лету рвануть к себе пахнущую ароматным парфюмом шубу. Удара в бок не почувствовал, его заглушила боль от падения на жесткий асфальт.