Под ворохом бумаг погребено то, что я на самом деле ищу. Я спрятал конверт там в октябре прошлого года. Я вынимаю открытку, которую Стефани дала мне на прощание.
На лицевой стороне картинка с изображением мастерской художника. В середине сам художник рисует у мольберта.
«Никогда не отказывайся от мечты», – гласит надпись внутри открытки. И ничего больше.
Снаружи воет ветер, зима в разгаре. Ледяной дождь бьет в ворота гаража, гремит и стучит ставнями, вокруг меня вьется слабое эхо его порывов.
Достав сотовый, я открываю контакты и нахожу «Стиви» – так в моем телефоне значится Стефани. Я долгих несколько минут смотрю на номер, уйма мыслей крутится у меня в голове. «Что бы ты сказала? Не делай этого. Не привязывайся. Не начинай разговор. Будет только хуже».
Я что угодно бы отдал, лишь бы поговорить с ней сейчас. Но мы не такие. Я не звоню. Не могу.
Выключив телефон, я прибавляю мощности обогревателям и начинаю рисовать.
Суббота, 18 июля 2009 года
Стефани
– Просто я думал, это случится очень быстро, – разочарованно говорит Мэтт. – Как по-твоему, это потому, что ты пьешь? Возможно, тебе на какое-то время перестать?
За последние полгода такие разговоры участились. С каждыми следующими моими месячными разочарование Мэтта становится все более явным. Нет, я не делаю ничего такого, чтобы не забеременеть: я уже целую вечность не пью таблетки, принимаю фолиевую кислоту и более или менее регулярно делаю гимнастику, я даже не пью слишком много. В мои 29 лет меня еще нельзя считать дряхлой.
Мы занимаемся сексом в подходящее время месяца. В сущности, это самое верное описание происходящего. Это секс и ничего больше. Чисто механические действия с целью произвести на свет ребенка. Мэтту нет дела, что обычно я даже не кончаю, предварительных ласок тоже никаких. Он даже целоваться хочет редко. А мне такое поперек горла. Такой теперь будет моя жизнь? Раньше секс у нас был неплохой: настоятельный и бурный. Таким спонтанно занимаешься в машине ночью на обочине шоссе или на лестнице квартиры, так бывало у нас в Лондоне, едва мы переступали порог. В этом был какой-то привкус грязи. Мне нравилось.
В последнее же время все чисто функционально. Наверное, я всегда чего-то подобного ожидала. Но не в начале же брака. Не знаю, возможно, это многое говорит об ожиданиях и мотивах Мэтта. Но теперь мы никогда не занимаемся сексом только потому, что сам акт приятен для нас обоих. Не может же Мэтт этим довольствоваться. Он, наверное, дрочит все время.
– Сомневаюсь, что проблема в этом, Мэтт. Просто для такого нужно время. Насильно ничего не получится, – отвечаю я, выстреливая всеми существующими клише.