– Это не акварель, Стефани, глупенькая ты девочка! Ты что, с ума сошла?
Победитель конкурса – полотно под названием «Последний портрет матери» работы художницы Дафны Тодд. Портрет меня ошарашивает.
На картине изображена недавно умершая столетняя женщина. Портрет написала ее дочь, с согласия матери. В нем сквозит уязвимость и неприкрытое чувство. Старая женщина обмякла на подушках, желтая кожа – болезненная, нижняя челюсть отвалилась, глаза открыты. Это – бесспорно труп. Художница рисовала его – свою собственную мать! – на протяжении трех дней после ее кончины.
Веселое настроение, в каком я была всего несколько минут назад, улетучивается, когда мы останавливаемся, чтобы рассмотреть портрет. Для меня это чересчур.
Джейми им восхищается, говорит, мол, как шокирующе и тревожно все получилось. И все это время я стараюсь глубоко дышать, чтобы успокоиться и предотвратить надвигающийся приступ паники. Но я не в силах отвести от портрета взгляд.
– Стеф? С тобой все в порядке? – спрашивает Джейми.
– Нет, – шепчу я. – Давай уйдем?
Джейми бросает последний взгляд на картину, потом переводит его на меня.
– Да, конечно. – Взяв меня за руку, он уводит меня из галереи. – И вообще пора есть ланч.
На ланч мы отправляемся в Сохо. Я обожаю это место. Я постоянно сюда приезжала, когда жила в Лондоне. Мне нравилось, какой этот район эклектичный и яркий. Теперь это словно иная вселенная, отличная от нынешней моей жизни. Не лучшей, просто другой.
Расположившись в небольшом модном баре и заказав дорогущие роллы («шикарные сэндвичи, которыми не наешься», по выражению Джейми) и обезжиренные чипсы («нелепые», – по словам Джейми), мы решаем забыть про осторожность и просим принести бутылку вина.
– Послушай, извини за ту картину, – говорит он, когда приносят еду. – Она шокирует. С искусством так иногда случается. Наверное, я считаю это само собой разумеющимся, и мне не пришло в голову тебя предупредить. Я не знал, что именно этот портрет выиграл.
– Все нормально, не твоя вина. Просто он немного жутковатый, вот и все. Не волнуйся.
Я действительно не хочу тратить отпущенное нам время на разговор о том, почему портрет меня расстроил. О таком сегодня лучше не говорить.
– Расскажи мне о себе. У тебя ребенок, ты живешь на юге! Как ты вообще? – спрашиваю я, делая большой глоток вина. Подозреваю, алкоголь мне очень даже нужен, чтобы переварить ответ, который я вот-вот услышу.
– Ну да… – Он смеется, проводя рукой по волосам. – Это замечательно. Потрясающе. Я освоился в новой школе. Она очень отличается от моей старой, расположена в гораздо более привилегированном месте. Себи чудесный… выматывающий!