Я уже сказал, что парил кругами. Вдруг мне пришло в голову, что, пожалуй, стоит увеличить диаметр этих кругов и изменить свой путь в воздухе. Ведь если охотник идёт в обычные земные джунгли за каким-то зверем, он исходит джунгли в поисках зверя вдоль и поперёк. Мои рассуждения привели меня к выводу, что воздушные джунгли, которые я так часто рисовал в своём воображении, находятся где-то над графством Уилтшир. Это на юго-западе от моего имения. И сейчас я определил своё местонахождение по солнцу, потому что с компасом творилось бог весть что, а земли не было видно — глубоко внизу простирался безбрежный океан серебряных облаков. Однако я со всей доступной мне точностью вычислил направление и повёл моноплан прямо туда. Бензина мне хватит на час-полтора, не больше, но я могу позволить себе израсходовать его весь, до последней капли, и потом медленно опуститься на землю в виртуозно-пологом vol plané[38].
Вдруг я почувствовал какую-то перемену. Воздух впереди меня утратил свою хрустальную прозрачность. Он наполнился длинными косматыми лентами как бы очень лёгкого сигаретного дыма. Эти ленты медленно скручивались, свивались в кольца, змеились, колыхались в солнечном свете. Когда я пролетел сквозь этот дым, то почувствовал слабый вкус жира на губах, и все деревянные конструкции машины покрылись чем-то жирным и скользким. Видимо, в воздухе плыли мельчайшие частицы органического вещества. Но это не были живые организмы. Примитивная рассеянная взвесь раскинулась на много квадратных акров и обрывалась где-то у края бездны. Нет, конечно, это не была жизнь. Но может быть, остатки жизни? Или пища живых существ, пища гигантских чудовищ, ведь питаются же огромные киты крошечным планктоном, скопления которого плавают в океанах? С этой мыслью я поднял голову и увидел удивительнейшее из зрелищ, которое когда-либо представало глазам человека. Как передать словами то, что я видел в прошлый четверг?
Вообразите медузу, какие плавают у нас в море летом: по форме — колокольчик, только огромного размера, гораздо больше, насколько я могу судить, чем купол на соборе Святого Павла[39]. Медуза была нежно-розового цвета со светло-зелёными прожилками, и эта розово-зелёная субстанция была такой тонкой и прозрачной, что сквозь неё просвечивало ярко-синее небо. Это сказочно прекрасное существо ровно, плавно пульсировало. Из него свешивались вниз два длинных зелёных усика, они медленно раскачивались взад-вперёд. Дивное видéние царственно проплыло надо мной, неслышное, лёгкое и хрупкое, как мыльный пузырь, и столь же величаво стало удаляться.