В эту ночь Лукреция не проявляла инициативы привыкая к телам своих мужчин. Сладкие ласки Лукаса, жесткие поцелуи Албаза, страстная порывистость Хикмета, все смешалось под завывание бури, и выкинуло ее на берег в странном словно вечернем сумраке.
Ветер немного утих, но песок все еще носился в воздухе, затмевая солнце. Водяные часы показывали, что прошло больше суток, с тех пор, как принцесса вошла в гарем. Все тело, пресыщенное ласками, ныло, хотелось искупаться, а еще больше поесть! Потеряв сосредоточие своего интереса, мужья зашевелились на кровати, и прикрываясь простынями и покрывалами подошли к супруге за утренним поцелуем. Первым по традиции подошел Лукас. Лукреция обняла его, заглядывая в глаза, и долго целовала, отдаваясь поцелую, как танцу или битве. Вторым был Албаз. Высокому южанину пришлось наклониться, чтобы получить не просто короткий чмок в подбородок, а полноценное объятие и долгий обжигающий поцелуй. Хикмет немного стеснялся, зато умудрился притиснуть принцессу к стене и не просто поцеловать, а потереться о тело госпожи своим телом, и даже доказать, что повелительница желанна даже после длинной и страстной ночи.
Возможно эта ласка настроила бы всю компанию на повторение безумного марафона, но в воздухе отчетливо поплыл запах жареного мяса и лепешек, так что бурчание голодных желудков заставило мужчин разжать объятия и заняться поисками одежды для выхода в общую гостиную. В традиционно шестиугольной комнате обнаружился Итай, раскладывающий по тарелкам еду. Принцесса благодарно чмокнула зардевшегося парнишку в макушку, и схватила большой кусок запеченного мяса, собираясь съесть на месте. Уговоры мужей сначала искупаться не подействовали:
– Малыш хочет кушать! – заявила Лукреция и тут же забрала у Албаза полоску вяленой дыни, а у Хикмета горсть фиников. Кончилось все тем, что мужьям пришлось кормить прожорливую супругу с рук, и только потом она согласилась на ванну и массаж.
Выглянув наружу Хикмет сообщил, что выходить на улицу без плотных покрывал нельзя, так что у них есть возможность провести тихий вечер в семейном кругу. Никто не возражал. Лукас принес из своей комнаты музыкальный инструмент похожий на гитару с длинным грифом, Албаз немного смущаясь отыскал в своем «приданном» свирель. Лукреция знала, почему супруг смущался – у южан духовые инструменты считались прерогативой женщин, и потому, что напоминали мужской половой орган, и потому, что с помощью свистков передавались приказы в десятках. У Хикмета инструмента не было, но принцесса знала, что он отлично танцевал и уговорила его исполнить что-нибудь.