У меня бешено застучало сердце, накатила паника, на висках выступил пот, как я смогу жить сразу с тремя мужчинами? Но тут королева продолжила и мне стало легче.
– Но поскольку эта воительница прибыла из далеких земель, в которых не принято иметь гарем и поскольку она еще не оправилась от раны, мы даруем ей в супруги своего младшего сына Лукаса! Сохраняя для нее возможность взять еще двух мужей, когда ей захочется!
Воительницы дружно вскинули руки над головами и захлопали в ладоши громко крича. Я с трудом устояла на ногах, а между тем супруги Матери вывели на помост знакомую фигуру в шафрановых одеяниях. Принц Лукас стоял неподвижно, пока королева оборачивала наши запястья цветными нитями, а моя рука так тряслась, что мне пришлось перехватить ее другой рукой. Наконец молитва была прочитана и нас под руки повели через распахнутые ворота в сад.
Лукас
Последние сутки перед свадьбой меня не пускали к Лукрецию. Отцы выбирали лучшие наряды, умащивали мою кожу благовониями, растирали в каменных блюдцах самую лучшую тушь, для подчеркивания глаз, толкли в ступке малахит, ведь его порошок, нанесенный на веки, уберегает от солнечных ожогов, отгоняет сглаз и болезни, а родители очень волновались за наш брак.
Каждый из младших отцов нашел время и возможность поговорить со мной, рассказать о послушании супруге, напомнить об искусстве соблазнения, и посоветовать не бежать со своими проблемами к Матери, а для начала заглянуть к отцам. И каждому казалось, что мне не хватает еще одного украшения, амулета или шелковой ленты на поясе. К рассвету я уже с трудом дышал под плотным слоем ожерелий, браслетов и подвесок. Косметика на лице таяла от жары, а меня самого шатало от усталости, тогда меня оставили в покое – позволили сесть, и прислониться к стене в ожидании выхода.
Через некоторое время я услышал шум, и не сдержал своего любопытства: на площади уже собрались женихи и невесты, воительницы приветствовали Мать, а чуть в стороне от помоста я увидел знакомую фигуру в алом одеянии. Глаза сами нашли ее и не отрывались. Она похудела и побледнела, ее блестящие золотые волосы, стянутые на макушке, потеряли прежний блеск, и даже отсюда было видно, что моя сестра стоит рядом не просто так, а для того, чтобы поймать в случае падения. И все же Лукреция стояла! Я залюбовался ее прямой спиной, и гордым профилем. На других невест даже не смотрел, зато услышал, как над ухом чуть слышно засмеялся отец:
– Мать была права, ты не сводишь с нее глаз, Лукас, – я смутился, плотнее запахнул шафранное одеяние.