– Извини, мам, мне надо идти. Я перезвоню тебе попозже… – Она говорит нервно. Неужели она чувствует себя так по моей вине? Возможно, она прячется от меня. Ей нужно личное пространство? Эта мысль меня огорчает.
– Я тоже тебя целую, мам.
Она заканчивает разговор и поворачивается ко мне. На ее лице написано ожидание.
– Почему ты здесь прячешься? – спрашиваю я.
– Я не прячусь. Я пропадаю от отчаяния.
– Ты в отчаянии? Почему? – Меня охватывает тревога. Она думает о том, чтобы сбежать от меня.
– Из-за всего этого, Кристиан. – Она машет рукой в сторону нарядов, висящих в шкафу.
Платья? Они ей не нравятся?
– Можно войти? – спрашиваю я.
– Это твой шкаф.
Мой шкаф. Твои наряды, Ана.
Я медленно сажусь на пол напротив нее, стараясь оценить ее настроение.
– Это всего лишь тряпки. Если они тебе не нравятся, я отправлю их назад, в бутик. – Я говорю самым смиренным тоном, на какой способен.
– Ты слишком много на себя берешь, понятно?
Она не ошиблась. Я чешу свой заросший щетиной подбородок и думаю, как мне ответить.
Трезво смотри на вещи. Будь искренним. В сознании звучат слова Флинна.
– Знаю. Со мной тяжело, – бормочу я.
– Очень тяжело.
– С вами тоже, мисс Стил.
– Тогда зачем ты все это делаешь? – Она показывает жестом на нас.
На нее и на меня.
Она и я.
Ана и Кристиан.
– Ты знаешь зачем. – Ты мне нужна.
– Нет, не знаю, – настаивает она.
Я провожу ладонью по шевелюре, подыскивая нужные слова. Что она хочет, чтобы я сказал? Что она хочет от меня услышать?
– Да, с тобой сплошные проблемы.
– Заведи себе хорошенькую брюнетку-сабочку. Такую, чтобы спрашивала «Как высоко?» всякий раз, когда ты велишь ей подпрыгнуть. Разумеется, при условии, что ей будет позволено разговаривать. Так зачем я тебе, Кристиан? Просто не понимаю.
Что мне сказать? Что я пробудился, после того как встретил ее? Потому что изменился весь мой мир? Теперь он вращается на другой оси.
– Анастейша, ты заставила меня по-иному взглянуть на мир. Тебя не интересуют мои деньги. Ты дала мне… – подыскиваю нужное слово, – надежду.
– Надежду на что?
На все.
– На большее, – отвечаю я.
Это то, чего хотела Ана. И теперь хочу я тоже.
Говори, говори, Грей.
Я говорю ей, что она права.
– Я привык, что женщины делают точно то, что я приказываю, когда я им это приказываю. И это быстро надоедает. А в тебе, Анастейша, есть нечто такое, что затрагивает во мне какие-то глубинные струны, глубокий, непонятный мне уровень. Это как пение сирены. Я не могу противиться тебе и не хочу тебя терять.
Ой-ой. Слишком красиво, Грей.
Я беру ее за руку.
– Не убегай, пожалуйста, наберись терпения и немного поверь в меня. Прошу тебя.