— Впал в прострацию. — Баринов снова взял со стола листок со своими записями, но зачитывать ничего не стал. — Объяснения или чего-нибудь, хоть отдаленно похожего на объяснение, у него нет. Кстати, Стрешнев дело по убийству Ильи Алябьева из архива затребовал. Надеялся, что теперь, с пистолетом в качестве улики, дожмет Ивана и тот признается в убийстве. Но полистал дело и отказался от этой идеи — алиби у Ивана железобетонное.
— Вдова Паршина в этом алиби сомневается, — заметила я. — Она намекнула, что Галина просто дала ложные показания, чтобы выгородить жениха.
— Там не одна Галина показания давала. Ее знакомые их в театре видели, гардеробщик подтвердил и одна из билетерш. Кроме того, Иван подробно изложил содержание пьесы и перечислил, что в тот вечер продавали в буфете. Нет, если бы там была возможность к чему-нибудь прицепиться, Стрешнев этого не упустил бы. Но теперь он баллистическую экспертизу заказал — если она докажет, что пуля, которая убила Илью Алябьева, была выпущена из его же пистолета, то с чистой совестью эту смерть можно списать на самоубийство. А пистолет с какими-то пока неизвестными, но преступными целями прибрал Иван Алябьев. Он утверждает, что проводил Галину после театра, а потом пешком вернулся домой. Но если не пешком, а на машине? Тогда у него вполне было время унести из дома пистолет, припрятать его и вернуться, когда дома уже была милиция.
— И таким образом, превратить самоубийство в убийство, а себя — в основного подозреваемого? — удивился Гошка. — Не думаю, что у Володи эта версия прокатит. Алябьев, конечно, не светоч мирового разума, но и не полный идиот.
— Ты забыл, что пистолет в конечном результате оказался у него в руках, — возразила Ниночка. — Это факт, и с ним не поспоришь. И версия выстраивается абсолютно логичная. А зачем Алябьев пистолет прятал и о чем думал, — это уже несущественные детали. Стрешнева не волнует, какие тараканы у Ивана десять лет назад в голове бегали. Если понадобится — пусть психологи разбираются.
— То есть мы ничего не поймем, пока не узнаем судьбу пистолета Ильи Алябьева, — подвел итог Гошка. Перспектива разбираться в убийстве десятилетней давности его явно не радовала. — Ниночка, ты сумела что-то по этому делу найти?
— А как же! Личные связи работают без осечек! Конечно, все материалы девочки мне прислать не смогли, но кое-что скопировали. Я сейчас буду немного повторять то, о чем мы уже говорили, но так удобнее, для полноты картины. Итак, дело Ильи Алябьева было списано в архив за отсутствием подозреваемых лиц. Если бы около тела нашли пистолет, то без вопросов записали бы, как самоубийство. Одинокий мужик, мотивом всегда можно посчитать проблемы со здоровьем или на работе…