— Ах ты черт! — Гошка хлопнул себя по колену. — Я же чувствовал, что-то здесь не сходится!
— Что не сходится? — Я с изумлением уставилась на напарника.
— Полиция появилась слишком быстро! Вот смотри: Алябьев приезжает в офис, здоровается с программистом, который курит на крыльце, проходит по коридору, заходит в кабинет Паршина — в полицию пока никто не звонит, так?
— Так. Зачем звонить, ничего ведь еще не случилось.
— В кабинете, по версии Алябьева, он успевает только увидеть Паршина, удостовериться, что тот мертв, и поднять пистолет. По версии вдовы — поругаться с Паршиным и застрелить его. В любом случае у Алябьева это заняло считаные минуты — помнишь, программист сказал, что только успел докурить сигарету, а народ уже бегал и кричал.
— Ой! — Я схватилась за голову.
— Точно! — обрадовалась Нина. — Полицию опять никто не вызывал, сначала все пошли посмотреть! И только когда поняли, что Паршин убит…
— Но Алябьев махал пистолетом и кричал «Хватайте убийцу!» недолго, — подхватила я. — Явились полицейские и повязали его. Это значит, что полицию вызвали… когда? Во время убийства? Или даже раньше? Сан Сергеич?
— Я бы сказал, что звонок в полицию был сделан до убийства Паршина. Например, в тот момент, когда Алябьев подъехал к офису. Окна там куда выходят? Стоянка видна?
Пока я соображала и прикидывала расположение окон и стоянки, Гошка уверенно ответил:
— Из тех комнат, где окна на фасаде, прекрасно видна. Это кабинеты Паршиной, ее мужа и самого Алябьева, комната экономиста и одна из бухгалтерий. Окна кухни, программистов и главного инженера выходят во двор. Но это не важно, всегда можно зайти к соседям с пустяковым вопросом и подойти к окну.
— Или просто выйти на крыльцо, покурить, — намекнула Нина.
— Программист? — удивилась я. — Думаешь, это он?
— Я ничего не думаю, я его даже не видела. Я просто говорю о возможностях.
— Да уж, возможность позвонить в полицию была там у каждого первого… Так что, мы с Гошей сейчас возвращаемся в «Гефест»?
— Нет смысла. Без десяти шесть — пока мы доедем, все уже по домам разбегутся. И вообще, чему ты обрадовалась?
— Так до сих пор ничего же не было понятно! Если это не Алябьев застрелил Паршина, то кто? Как? Когда?
— Этого ты и сейчас не знаешь.
— Не знаю. Но сейчас я начинаю верить, что убийца действительно совершенно другой человек, а Ивана очень ловко подставили.
— Не ловко, — поправил меня Гошка, — а хитро и расчетливо. И это человек, который, как минимум, имеет отношение к смерти Алябьева-старшего.
— Пистолет Ильи! — вспомнила я. — Сан Сергеич, а как Иван отреагировал, когда узнал, что Паршина застрелили из пистолета его брата?