Эти детали, наряду с вышитыми гобеленами и вручную сплетёнными коврами — это всё, что осталось и напоминало Врегу о безупречной обстановке, встретившей их после прибытия.
Меч лежал на кровати, потея.
Он выглядел так, будто вместе с потом потерял уже треть своего веса.
Длинными руками он стискивал один край матраса. Увидев его лицо, Врег вздрогнул, увидев, как бледные глаза светятся изумрудно-зелёным. Боль выплёскивалась из него, перехватывая дыхание даже на расстоянии больше дюжины футов.
Врег слегка отстранился, занервничав из-за изменений в свете элерианца.
Как раз когда он подумал об этом, лампочка в одной из настольных ламп взорвалась, рассыпав стекло нимбом крошек. Несколько частичек попало на руку элерианца, оставив крошечные порезы на его коже.
Меч даже не вздрогнул, как будто вообще не почувствовал.
— Будь прокляты все боги, — выдохнул Врег. — Мудаки.
Взяв себя в руки, он подошёл к кровати и сел рядом с ним.
— Ненз, — мягко позвал он.
Он погладил мужчину по плечу, пытаясь достучаться до него.
— Ненз… ну же, друг мой. Ты нужен нам. Ты нужен нам, чтобы отправиться за ними.
Боль исказила черты другого. Его глаза закрылись, словно в попытке заблокировать все. Однако, похоже, так стало только хуже. Как только Врег подумал об этом, боль вновь повалила из него, вместе с таким количеством горя, что Врег затерялся в собственном свете.
Он почувствовал, как его пальцы крепче сжимают плечо другого.
— Ненз, — позвал Врег. — Друг мой. Мне так жаль.
Элерианец посмотрел ему в глаза и прищурился, но Врег сомневался, что он расслышал его в достаточной мере, если вообще услышал. Его черты всё ещё искажались болью.
Его кожа выглядела почти землистой, и он вжимался лицом в матрас, словно стараясь почувствовать что-нибудь, ну хоть что-нибудь кроме того, что курсировало под его кожей.
Похоже, единственное, на что он реагировал — это на ладонь на его плече, и то эта реакция напоминала какое-то растерянное раздражение, скорее нехватка чего-то, нежели настоящее утешение в прикосновении.
Поколебавшись ещё секунду, Врег убрал руку.
Он подумывал вновь заговорить с элерианцем, попробовать достучаться до него. Но по правде говоря, он понятия не имел, что говорить. Возможно, стоило попробовать и дальше касаться его — может, держать за руку, дать банальное ощущение контакта. Выражение сочувствия, если уж на то пошло.
Однако спустя мгновение он передумал, увидев, как свет в этих глазах полыхнул ещё ярче.
Реальность заключалась в том, что он не мог ему помочь. Он не мог никак облегчить это бремя. Супруга этого мужчины умерла.